Глава первая («Евгений Онегин», Пушкин А.С.)
Глава первая, роман в стихах «Евгений Онегин» (1831 г.) русского поэта Пушкина Александра Сергеевича (1799 – 1837).
В первой главе 60 строф. Евгений Онегин получает наследство от богатого дядюшки и живет жизнью богатого молодого человека без дела.
Оглавление
И жить торопится и чувствовать спешит.[ 1 ]
Кн. Вяземский.
I.
«Мой дядя самых честных правил[ 2 ],
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же чёрт возьмет тебя!»
II.
Так думал молодой повеса[ 3 ],
Летя в пыли на почтовых[ 4 ],
Всевышней волею Зевеса[ 5 ]
Наследник всех своих родных.
Друзья Людмилы и Руслана[ 6 ]!
С героем моего романа
Без предисловий, сей же час
Позвольте познакомить вас:
Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы
Или блистали, мой читатель;
Там некогда гулял и я:
Но вреден север для меня[ 7 ].
Художник Е. П. Самокиш-Судковская (из книги типографии товарищества Р. Голике и А. Вольборг. Спб. Звенигородская 11. 1908 год)
III.
Служив отлично-благородно[ 8 ],
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame[ 9 ] за ним ходила,
Потом Monsieur ее сменил.
Ребенок был резов, но мил.
Monsieur l’Abbé[ 10 ], француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад[ 11 ] гулять водил.
IV.
Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора,
Пора надежд и грусти нежной,
Monsieur прогнали со двора.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде;
Как dandy[ 12 ] лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку[ 13 ] танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил.
V.
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава богу,
У нас немудрено блеснуть.
Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих)
Ученый малый, но педант[ 14 ]:
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм[ 15 ].
VI.
Латынь из моды вышла ныне:
Так, если правду вам сказать,
Он знал довольно по-латыне,
Чтоб эпиграфы разбирать[ 16 ],
Потолковать об Ювенале[ 17 ],
В конце письма поставить vale[ 18 ],
Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды[ 19 ] два стиха.
Он рыться не имел охоты
В хронологической пыли
Бытописания земли;
Но дней минувших анекдоты[ 20 ]
От Ромула[ 21 ] до наших дней
Хранил он в памяти своей.
VII.
Высокой страсти не имея
Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба[ 22 ] от хорея[ 23 ],
Как мы ни бились, отличить.
Бранил Гомера[ 24 ], Феокрита[ 25 ];
Зато читал Адама Смита[ 26 ],
И был глубокий эконом,
То есть, умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт[ 27 ] имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог[ 28 ].
VIII.
Всего, что знал еще Евгений,
Пересказать мне недосуг;
Но в чем он истинный был гений,
Что знал он тверже всех наук,
Что было для него измлада[ 29 ]
И труд и мука и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, —
Была наука страсти нежной,
Которую воспел Назон[ 30 ],
За что страдальцем кончил он
Свой век блестящий и мятежный
В Молдавии, в глуши степей,
Вдали Италии своей.
IX.
. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
X.
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать,
Являться гордым и послушным,
Внимательным иль равнодушным!
Как томно был он молчалив,
Как пламенно красноречив,
В сердечных письмах как небрежен!
Одним дыша, одно любя,
Как он умел забыть себя!
Как взор его был быстр и нежен,
Стыдлив и дерзок, а порой
Блистал послушною слезой!
XI.
Как он умел казаться новым,
Шутя невинность изумлять,
Пугать отчаяньем готовым,
Приятной лестью забавлять,
Ловить минуту умиленья,
Невинных лет предубежденья
Умом и страстью побеждать,
Невольной ласки ожидать,
Молить и требовать признанья,
Подслушать сердца первый звук,
Преследовать любовь, и вдруг
Добиться тайного свиданья…
И после ей наедине
Давать уроки в тишине!
XII.
Как рано мог уж он тревожить
Сердца кокеток записных[ 31 ]!
Когда ж хотелось уничтожить
Ему соперников своих,
Как он язвительно злословил!
Какие сети им готовил!
Но вы, блаженные мужья,
С ним оставались вы друзья:
Его ласкал супруг лукавый,
Фобласа[ 32 ] давний ученик,
И недоверчивый старик,
И рогоносец величавый,
Всегда довольный сам собой,
Своим обедом и женой.
XIII. XIV.
..................
..................
..................
..................
XV.
Бывало, он еще в постеле:
К нему записочки несут.
Что? Приглашенья? В самом деле,
Три дома на вечер зовут:
Там будет бал, там детский праздник.
Куда ж поскачет мой проказник?
С кого начнет он? Все равно:
Везде поспеть немудрено.
Покамест в утреннем уборе,
Надев широкий боливар[ 33 ]
Онегин едет на бульвар[ 34 ]
И там гуляет на просторе,
Пока недремлющий брегет[ 35 ]
Не прозвонит ему обед.
XVI.
Уж тёмно: в санки он садится.
«Пади, пади!»[ 36 ] — раздался крик;
Морозной пылью серебрится
Его бобровый воротник.
К Talon[ 37 ] помчался: он уверен,
Что там уж ждет его Каверин[ 38 ].
Вошел: и пробка в потолок,
Вина кометы[ 39 ] брызнул ток,
Пред ним roast-beef окровавленный[ 40 ],
И трюфли[ 41 ], роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Стразбурга пирог[ 42 ] нетленный
Меж сыром Лимбургским[ 43 ] живым
И ананасом золотым.
XVII.
Ещё бокалов жажда просит
Залить горячий жир котлет,
Но звон брегета им доносит,
Что новый начался балет.
Театра злой законодатель,
Непостоянный обожатель
Очаровательных актрис,
Почетный гражданин кулис,
Онегин полетел к театру,
Где каждый, вольностью дыша,
Готов охлопать entrechat[ 44 ]
Обшикать Федру, Клеопатру,
Моину[ 45 ] вызвать (для того,
Чтоб только слышали его).
XVIII.
Волшебный край! там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин[ 46 ], друг свободы,
И переимчивый Княжнин[ 47 ];
Там Озеров[ 48 ] невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой[ 49 ] делил;
Там наш Катенин[ 50 ] воскресил
Корнеля[ 51 ] гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской[ 52 ]
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло[ 53 ] венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.
XIX.
Мои богини! что вы? где вы?
Внемлите мой печальный глас:
Всё те же ль вы? другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?
Услышу ль вновь я ваши хоры?
Узрю ли русской Терпсихоры[ 54 ]
Душой исполненный полет?
Иль взор унылый не найдет
Знакомых лиц на сцене скучной,
И, устремив на чуждый свет
Разочарованный лорнет[ 55 ],
Веселья зритель равнодушный,
Безмолвно буду я зевать
И о былом воспоминать?
XX.
Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла, все кипит;
В райке[ 56 ] нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф[ 57 ] окружена,
Стоит Истомина[ 58 ]; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола[ 59 ];
То стан совьет, то разовьет,
И быстрой ножкой ножку бьет.
XXI.
Всё хлопает. Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет[ 60 ] скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеянье взглянул,
Отворотился — и зевнул,
И молвил: «всех пора на смену;
Балеты долго я терпел,
Но и Дидло мне надоел»[ 61 ]
XXII.
Еще амуры[ 62 ], черти, змеи
На сцене скачут и шумят;
Еще усталые лакеи
На шубах у подъезда спят[ 63 ];
Еще не перестали топать,
Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;
Еще снаружи и внутри
Везде блистают фонари;
Еще, прозябнув, бьются кони,
Наскуча упряжью своей,
И кучера, вокруг огней,
Бранят господ и бьют в ладони:
А уж Онегин вышел вон;
Домой одеться едет он
XXIII.
Изображу ль в картине верной
Уединенный кабинет,
Где мод воспитанник примерный
Одет, раздет и вновь одет?
Все, чем для прихоти обильной
Торгует Лондон щепетильный
И по Балтическим волнам
За лес и сало возит нам,
Все, что в Париже вкус голодный,
Полезный промысел избрав,
Изобретает для забав,
Для роскоши, для неги модной, —
Всё украшало кабинет
Философа в осьмнадцать лет.
XXIV.
Янтарь на трубках Цареграда[ 64 ],
Фарфор и бронза на столе,
И, чувств изнеженных отрада,
Духи в граненом хрустале;
Гребенки, пилочки стальные,
Прямые ножницы, кривые,
И щетки тридцати родов
И для ногтей и для зубов.
Руссо[ 65 ] (замечу мимоходом)
Не мог понять, как важный Грим[ 66 ]
Смел чистить ногти перед ним,
Красноречивым сумасбродом[ 67 ]
Защитник вольности и прав
В сем случае совсем не прав.
XXV.
Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей:
К чему бесплодно спорить с веком?
Обычай деспот меж людей.
Второй Чадаев[ 68 ], мой Евгений,
Боясь ревнивых осуждений,
В своей одежде был педант[ 69 ]
И то, что мы назвали франт[ 70 ].
Он три часа по крайней мере
Пред зеркалами проводил
И из уборной[ 71 ] выходил
Подобный ветреной Венере[ 72 ],
Когда, надев мужской наряд,
Богиня едет в маскарад.
Художник Е. П. Самокиш-Судковская.
XXVI.
В последнем вкусе туалетом
Заняв ваш любопытный взгляд,
Я мог бы пред ученым светом
Здесь описать его наряд;
Конечно б это было смело,
Описывать мое же дело:
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет;
А вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так мой бедный слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Иноплеменными словами,
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический Словарь[ 73 ].
XXVII.
У нас теперь не то в предмете:
Мы лучше поспешим на бал,
Куда стремглав в ямской карете[ 74 ]
Уж мой Онегин поскакал.
Перед померкшими домами
Вдоль сонной улицы рядами
Двойные фонари[ 75 ] карет
Веселый изливают свет
И радуги на снег наводят:
Усеян плошками[ 76 ] кругом,
Блестит великолепный дом;
По цельным окнам[ 77 ] тени ходят,
Мелькают профили голов
И дам и модных чудаков.
XXVIII.
Вот наш герой подъехал к сеням;
Швейцара[ 78 ] мимо он стрелой
Взлетел по мраморным ступеням,
Расправил волоса рукой,
Вошел. Полна народу зала;
Музыка уж греметь устала;
Толпа мазуркой занята;
Кругом и шум и теснота;
Бренчат кавалергарда[ 79 ] шпоры[ 80 ];
Летают ножки милых дам;
По их пленительным следам
Летают пламенные взоры,
И ревом скрыпок заглушен
Ревнивый шепот модных жен[ 81 ].
XXIX.
Во дни веселий и желаний
Я был от балов без ума:
Верней нет места для признаний
И для вручения письма.
О вы, почтенные супруги!
Вам предложу свои услуги;
Прошу мою заметить речь:
Я вас хочу предостеречь.
Вы также, маменьки, построже
За дочерьми смотрите вслед:
Держите прямо свой лорнет!
Не то… не то, избави боже!
Я это потому пишу,
Что уж давно я не грешу.
XXX.
Увы, на разные забавы
Я много жизни погубил!
Но если б не страдали нравы,
Я балы б до сих пор любил.
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд;
Люблю их ножки; только вряд
Найдете вы в России целой
Три пары стройных женских ног.
Ах! долго я забыть не мог
Две ножки… Грустный, охладелый,
Я все их помню, и во сне
Они тревожат сердце мне.
XXXI.
Когда ж, и где, в какой пустыне,
Безумец, их забудешь ты?
Ах, ножки, ножки! где вы ныне?
Где мнете вешние[ 82 ] цветы?
Взлелеяны в восточной неге[ 83 ],
На северном, печальном снеге
Вы не оставили следов:
Любили мягких вы ковров
Роскошное прикосновенье.
Давно ль для вас я забывал
И жажду славы и похвал,
И край отцов, и заточенье?
Исчезло счастье юных лет —
Как на лугах ваш легкий след.
XXXII.
Дианы[ 84 ] грудь, ланиты[ 85 ] Флоры[ 86 ]
Прелестны, милые друзья!
Однако ножка Терпсихоры
Прелестней чем-то для меня.
Она, пророчествуя взгляду
Неоценимую награду,
Влечет условною красой
Желаний своевольный рой.
Люблю ее, мой друг Эльвина[ 87 ],
Под длинной скатертью столов,
Весной на мураве лугов,
Зимой на чугуне камина,
На зеркальном паркете зал,
У моря на граните скал.
XXXIII.
Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам[ 88 ],
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами[ 89 ]!
Нет, никогда средь пылких дней
Кипящей младости моей
Я не желал с таким мученьем
Лобзать[ 90 ] уста младых Армид[ 91 ],
Иль розы пламенных ланит,
Иль перси[ 92 ], полные томленьем;
Нет, никогда порыв страстей
Так не терзал души моей!
XXXIV.
Мне памятно другое время!
В заветных иногда мечтах
Держу я счастливое стремя…
И ножку чувствую в руках;
Опять кипит воображенье,
Опять ее прикосновенье
Зажгло в увядшем сердце кровь,
Опять тоска, опять любовь!..
Но полно прославлять надменных
Болтливой лирою своей;
Они не стоят ни страстей,
Ни песен, ими вдохновенных:
Слова и взор волшебниц сих
Обманчивы… как ножки их.
XXXV.
Что ж мой Онегин? Полусонный
В постелю с бала едет он:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден[ 93 ].
Встает купец, идет разносчик,
На биржу[ 94 ] тянется извозчик,
С кувшином охтенка[ 95 ] спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
Проснулся утра шум приятный.
Открыты ставни; трубный дым
Столбом восходит голубым,
И хлебник, немец аккуратный,
В бумажном колпаке, не раз
Уж отворял свой васисдас[ 96 ].
XXXVI.
Но, шумом бала утомленный,
И утро в полночь обратя,
Спокойно спит в тени блаженной
Забав и роскоши дитя.
Проснется за-полдень, и снова
До утра жизнь его готова,
Однообразна и пестра.
И завтра то же, что вчера.
Но был ли счастлив мой Евгений,
Свободный, в цвете лучших лет,
Среди блистательных побед,
Среди вседневных наслаждений?
Вотще[ 97 ] ли был он средь пиров
Неосторожен и здоров?
XXXVII.
Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef-steaks[ 98 ] и стразбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова;
И хоть он был повеса пылкой,
Но разлюбил он наконец
И брань[ 99 ], и саблю, и свинец.
XXXVIII.
Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра[ 100 ]
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Как Child-Harold[ 101 ], угрюмый, томный
В гостиных появлялся он;
Ни сплетни света, ни бостон[ 102 ]
Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,
Ничто не трогало его,
Не замечал он ничего.
XXXIX. XL. XLI.[ 103 ]
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
XLII.
Причудницы большого света!
Всех прежде вас оставил он;
И правда то, что в наши лета
Довольно скучен высший тон;
Хоть, может быть, иная дама
Толкует Сея[ 104 ] и Бентама[ 105 ],
Но вообще их разговор
Несносный, хоть невинный вздор;
К тому ж они так непорочны,
Так величавы, так умны,
Так благочестия полны,
Так осмотрительны, так точны,
Так неприступны для мужчин,
Что вид их уж рождает сплин[ 106 ].
XLIII.
И вы, красотки молодые,
Которых позднею порой
Уносят дрожки удалые
По петербургской мостовой,
И вас покинул мой Евгений.
Отступник бурных наслаждений,
Онегин дома заперся,
Зевая, за перо взялся,
Хотел писать — но труд упорный
Ему был тошен; ничего
Не вышло из пера его,
И не попал он в цех задорный
Людей, о коих не сужу,
Затем, что к ним принадлежу.
XLIV.
И снова, преданный безделью,
Томясь душевной пустотой,
Уселся он — с похвальной целью
Себе присвоить ум чужой;
Отрядом книг уставил полку,
Читал, читал, а всё без толку:
Там скука, там обман иль бред;
В том совести, в том смысла нет;
На всех различные вериги[ 107 ];
И устарела старина,
И старым бредит новизна.
Как женщин, он оставил книги,
И полку, с пыльной их семьей,
Задернул траурной тафтой[ 108 ].
XLV.
Условий света свергнув бремя,
Как он, отстав от суеты,
С ним подружился я в то время.
Мне нравились его черты,
Мечтам невольная преданность,
Неподражательная странность
И резкий, охлажденный ум.
Я был озлоблен, он угрюм;
Страстей игру мы знали оба:
Томила жизнь обоих нас;
В обоих сердца жар угас;
Обоих ожидала злоба
Слепой Фортуны[ 109 ] и людей
На самом утре наших дней.
XLVI.
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей;
Кто чувствовал, того тревожит
Призрак невозвратимых дней:
Тому уж нет очарований.
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызет.
Все это часто придает
Большую прелесть разговору.
Сперва Онегина язык
Меня смущал; но я привык
К его язвительному спору,
И к шутке с желчью пополам,
И злости мрачных эпиграмм.
XLVII.
Как часто летнею порою,
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою[ 110 ]
И вод веселое стекло
Не отражает лик Дианы[ 111 ],
Воспомня прежних лет романы,
Воспомня прежнюю любовь,
Чувствительны, беспечны вновь,
Дыханьем ночи благосклонной
Безмолвно упивались мы!
Как в лес зеленый из тюрьмы
Перенесен колодник[ 112 ] сонный,
Так уносились мы мечтой
К началу жизни молодой.
XLVIII.
С душою, полной сожалений,
И опершися на гранит,
Стоял задумчиво Евгений,
Как описал себя Пиит[ 113 ]
Все было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые[ 114 ];
Да дрожек отдаленный стук
С Мильонной[ 115 ] раздавался вдруг;
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке:
И нас пленяли вдалеке
Рожок и песня удалая…
Но слаще, средь ночных забав,
Напев Торкватовых октав[ 116 ]!
XLIX.
Адриатические волны,
О Брента[ 117 ]! нет, увижу вас,
И вдохновенья снова полный,
Услышу ваш волшебный глас!
Он свят для внуков Аполлона[ 118 ];
По гордой лире Альбиона[ 119 ]
Он мне знаком, он мне родной.
Ночей Италии златой
Я негой наслажусь на воле,
С венециянкою младой,
То говорливой, то немой,
Плывя в таинственной гондоле;
С ней обретут уста мои
Язык Петрарки[ 120 ] и любви.
L.
Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Брожу над морем[ 121 ], жду погоды,
Маню ветрила[ 122 ] кораблей.
Под ризой[ 123 ] бурь, с волнами споря,
По вольному распутью моря
Когда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
И средь полуденных зыбей[ 124 ],
Под небом Африки моей[ 125 ]
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.
LI.
Онегин был готов со мною
Увидеть чуждые страны;
Но скоро были мы судьбою
На долгий срок разведены.
Отец его тогда скончался.
Перед Онегиным собрался
Заимодавцев жадный полк.
У каждого свой ум и толк:
Евгений, тяжбы ненавидя,
Довольный жребием своим,
Наследство предоставил им,
Большой потери в том не видя
Иль предузнав издалека
Кончину дяди-старика.
LII.
Вдруг получил он в самом деле
От управителя доклад,
Что дядя при смерти в постеле
И с ним проститься был бы рад.
Прочтя печальное посланье,
Евгений тотчас на свиданье
Стремглав по почте поскакал[ 126 ]
И уж заранее зевал,
Приготовляясь, денег ради,
На вздохи, скуку и обман
(И тем я начал мой роман);
Но, прилетев в деревню дяди,
Его нашел уж на столе,
Как дань готовую земле.
LIII.
Нашел он полон двор услуги;
К покойнику со всех сторон
Съезжались недруги и други,
Охотники до похорон.
Покойника похоронили.
Попы и гости ели, пили,
И после важно разошлись,
Как будто делом занялись.
Вот наш Онегин сельский житель,
Заводов, вод, лесов, земель
Хозяин полный, а досель
Порядка враг и расточитель,
И очень рад, что прежний путь
Переменил на что-нибудь.
LIV.
Два дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов.
Хандра ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как тень иль верная жена.
LV.
Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской тишины:
В глуши звучнее голос лирный,
Живее творческие сны.
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным,
И far niente[ 127 ] мой закон.
Я каждым утром пробужден
Для сладкой неги и свободы:
Читаю мало, долго сплю,
Летучей славы не ловлю.
Не так ли я в былые годы
Провел в бездействии, в тени
Мои счастливейшие дни?
LVI.
Цветы, любовь, деревня, праздность,
Поля! я предан вам душой.
Всегда я рад заметить разность
Между Онегиным и мной,
Чтобы насмешливый читатель
Или какой-нибудь издатель
Замысловатой клеветы,
Сличая здесь мои черты,
Не повторял потом безбожно,
Что намарал я свой портрет,
Как Байрон, гордости поэт[ 128 ],
Как будто нам уж невозможно
Писать поэмы о другом,
Как только о себе самом.
LVII.
Замечу кстати: все поэты —
Любви мечтательной друзья.
Бывало, милые предметы
Мне снились, и душа моя
Их образ тайный сохранила;
Их после Муза оживила:
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, мой идеал[ 129 ],
И пленниц берегов Салгира[ 130 ].
Теперь от вас, мои друзья,
Вопрос нередко слышу я:
«O ком твоя вздыхает лира?
Кому, в толпе ревнивых дев,
Ты посвятил ее напев?
LVIII.
Чей взор, волнуя вдохновенье,
Умильной лаской наградил
Твое задумчивое пенье?
Кого твой стих боготворил?»
И, други, никого, ей-богу!
Любви безумную тревогу
Я безотрадно испытал.
Блажен, кто с нею сочетал
Горячку рифм: он тем удвоил
Поэзии священный бред,
Петрарке шествуя вослед,
А муки сердца успокоил,
Поймал и славу между тем;
Но я, любя, был глуп и нем.
LIX.
Прошла любовь, явилась Муза,
И прояснился темный ум.
Свободен, вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум;
Пишу, и сердце не тоскует,
Перо, забывшись, не рисует,
Близ неоконченных стихов,
Ни женских ножек, ни голов;
Погасший пепел уж не вспыхнет,
Я всё грущу; но слез уж нет,
И скоро, скоро бури след
В душе моей совсем утихнет:
Тогда-то я начну писать
Поэму песен в двадцать пять.
LX.
Я думал уж о форме плана,
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел все это строго:
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу.
Цензуре долг свой заплачу,
И журналистам на съеденье
Плоды трудов моих отдам:
Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!
Примечания
↑ 1) Эпиграф из стиховорения «Первый снег» поэта Петра Андреевича Вяземского (1792 – 1878). Подробнее: И жить торопится и чувствовать спешит
↑ 2) Честных правил — из басни "Осел и Мужик" (1818 – 1819) баснописца Крылова Ивана Андреевича (1769 – 1844), строка 4. Подробнее: Мой дядя самых честных правил
↑ 3) Повеса — бездельник, шалун.
↑ 4) Почтовые — лошади, перевозившие почту и пассажиров; почтовые лошади.
↑ 5) Зевес — древнегреческий всесильный бог Зевс - главный бог в пантеоне греческих богов.
↑ 6) Руслан и Людмила — поэма Пушкина А.С., написана в 1820 году.
↑ 7) Писано в Бессарабии (Примечание А. С. Пушкина).
↑ 8) "Служив отлично благородно" — официальная характеристика при аттестации чиновника государственной службы.
↑ 9) Мадам, воспитательница, гувернантка.
↑ 10) "Monsieur l'Abbe" — Господин аббат (франц.); католический священник.
↑ 11) Летний сад — общественный сад в Санкт-Петербурге в Центральном районе, на Дворцовой набережной, памятник садово-паркового искусства первой трети XVIII века.
↑ 12) Dandy, франт (Прим. А. С. Пушкина).
↑ 13) "Мазурка" — Польский народный танец.
↑ 14) Педант — По определению "Словаря языка Пушкина", "человек, выставляющий напоказ свои знания, свою ученость, с апломбом судящий обо всем".
↑ 15) Эпиграмма — небольшое сатирическое стихотворение, высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление.
↑ 16) Чтоб эпиграфы разбирать — разбирать краткие афористичные надписи на античных памятниках и гробницах.
↑ 17) Децим Юний Ювенал (лат. Decimus Iunius Iuvenalis), очень часто просто Ювенал (ок. 60 — ок. 127) — римский поэт-сатирик.
↑ 18) Vale — Будь здоров (лат.).
↑ 19) Энеида (лат. Aeneis) — эпическое произведение на латинском языке, автором которого является Вергилий (70 – 19 гг. до н. э.). Написана между 29 и 19 г. до н. э., и посвящена истории Энея, легендарного троянского героя, переселившегося в Италию с остатками своего народа, который объединился с латинами и основал город Лавиний, а сын его Асканий (Юл) основал город Альба Лонга. Отрывки из "Энеиды" были включены в начальный курс изучения латыни.
↑ 20) Анекдот — вымышленный, короткий рассказ о смешном, забавном происшествии.
↑ 21) Ромул — один из двух братьев, по легенде, основавших Рим. Братья Ромул и Рем (лат. Romulus et Remus), по легенде, родились в 771 году до н. э. Рем умер в апреле 754/753, а Ромул 7 июля 716 года до н. э.
↑ 22) Ямб — стихотворный размер, состоящий из двухсложной стопы с ударением на втором слоге. Пример - «Мой дядя, самых честных правил...» (Пушкин).
↑ 23) Хорей — стихотворный размер с ударением на нечётных слогах стиха. Пример – «Ве́тер по́ морю гуля́ет» (А. С. Пушкин).
↑ 24) Гомер (8 в. до н.э.) — легендарный древнегреческий поэт.
↑ 25) Феокрит (ок. 300 – ок. 260 до н. э.) — древнегреческий поэт III в. до н. э., известный преимущественно своими идиллиями.
↑ 26) Адам Смит (1723 – 1790) — шотландский экономист и философ-этик, один из основоположников экономической теории как науки.
↑ 27) "Простой продукт" — Исходный продукт сельского хозяйства, сырье.
↑ 28) "И земли отдавал в залог" — То есть закладывал поместья в банк в обмен на получение денег (ссуды). При залоге, в случае не возврата денег банку, поместье продавалось на торгах
↑ 29) Измлада — смолоду.
↑ 30) Публий Овидий Назон (лат. Publius Ovidius Naso) (43 года до н. э. – 17 или 18 год н. э.) — древнеримский поэт, автор поэм «Метаморфозы» и «Наука любви», а также элегий – «Любовных элегий» и «Скорбных элегий». По одной из версий, из-за несоответствия пропагандируемых им идеалов любви официальной политике императора Августа в отношении семьи и брака был сослан из Рима в западное Причерноморье, где провёл последние годы жизни. Пушкин в 1821 году посвятил Овидию обширное послание в стихах.
↑ 31) Записной — Здесь: завзятый.
↑ 32) Фоблас (фр. Faublas) — герой романа «Любовные похождения кавалера де Фобласа» (1787 – 1790) французского писателя Ж.-Б. Лувэ де Куврэ. Фоблас красивый и находчивый, элегантный и развращенный юноша, воплощение нравов XVIII века. Имя этого искусного соблазнителя женщин стало нарицательным.
↑ 33) Боливар — шляпа à la Bolivar (Прим. А. С. Пушкина).
Фасон шляпы. Боливар Симон (1783 – 1830) — вождь национально-освободительного движения в Латинской Америке.
↑ 34) Бульвар — установлено, что Пушкинский Онегин едет на существовавший в Петербурге Адмиралтейский бульвар
↑ 35) Брегет — часы Бреге (Breguet). Торговая марка часов, существующая с конца 18 века. В Россию компания Бреге пришла в 1801 году и быстро завоевала популярность у дворянства.
↑ 36) "Пади, пади!" — Крик кучера, разгоняющего пешеходов во время быстрой езды по людным улицам.
↑ 37) Talon — известный ресторатор (Прим. А. С. Пушкина).
↑ 38) Каверин Пётр Павлович (1794 — 1855) — русский военный деятель, полковник, участник заграничных походов 1813—1815 годов. Прослыл кутилой, лихим повесой и бретёром.
↑ 39) Вина кометы — Шампанское необычайно богатого урожая 1811 г., который связывали с появлением на небе в этом году яркой кометы.
↑ 40) "roast-beef окровавленный" — блюдо английской кухни, новинка в меню 20-х годов XIX века.
↑ 41) Трюфли (трюфель) — гриб, растущий под землей; привозился из Франции; блюдо из трюфелей было очень дорогим.
↑ 42) Страсбургский пирог — деликатесный паштет из фуа-гра с добавлением трюфелей, рябчиков и перемолотой свинины. Запекается в тесте для сохранения формы. Был изобретён нормандским поваром Жаном-Жозефом Клозом в 1782 году.
↑ 43) Лимбургский сыр — полумягкий сыр из коровьего молока с сильным ароматом, характерным острым вкусом и желтой сливочной массой, покрытой тонкой красно-коричневой коркой.
↑ 44) Антраша — прыжок, балетное па (франц.).
↑ 45) "Федру, Клеопатру, Моину" — Наиболее заметные роли театрального репертуара того времени: Федра — героиня одноименной повести Ж.-Б. Лемуана, по трагедии Расина, которая была поставлена в Петербурге 18 декабря 1818 г. Клеопатра — возможно, персонаж одного из спектаклей французской труппы, гастролировавшей в Петербурге с 1819 г. Моина — героиня трагедии В. Озерова "Фингал", в которой в 1818 г. дебютировала А. М. Колосова.
↑ 46) Фонвизин Денис Иванович (1745 – 1792) — русский писатель.
↑ 47) Княжнин Я. Б. (1742 – 1791) — русский драматург, который нередко заимствовал сюжеты из произведений французских драматургов.
↑ 48) Озеров В. А. (1769 – 1816) — русский драматург, автор сентиментально-патриотических трагедий, имевших огромный успех у публики.
↑ 49) Семенова Е. С. (1786 – 1849) — популярная актриса, которая играла в трагедиях В. А. Озерова – "Дмитрий Донской", "Эдип в Афинах" и других.
↑ 50) Катенин П. А. (1792 – 1853) — друг поэта Пушкина Александра Сергеевича (1799 – 1837), офицер Преображенского полка, поэт, драматург.
↑ 51) Корнель Пьер (1606 – 1684) — один из основоположников французского классицизма. Трагедии Корнеля были переведены на русский язык П. А. Катениным.
↑ 52) Шаховской А. А. (1777 – 1846) — русский поэт и драматург, автор популярных комедий, режиссер, ведавший репертуарной политикой императорских театров.
↑ 53) Дидло Карл (1767 – 1837) — французский хореограф и танцовщик. С 1801 по 1830 гг. главный петербургский балетмейстер.
↑ 54) Терпсихора — муза танца. Изображается с лирой и плектром.
↑ 55) Лорнет — складные очки в оправе с ручкой.
↑ 56) Раек — верхний балкон в зрительном зале.
↑ 57) Нимфы — лесные божества; персонажи классических опер и балетов.
↑ 58) Истомина А. И. (1799 – 1848) — прима-балерина петербургского театра, одна из лучших учениц Дидло, исполнительница роли Черкешенки в его балете на сюжет "Кавказского пленника". Известно, что в юные годы Пушкин увлекался Истоминой. Ее изображения имеются в рукописях поэта.
↑ 59) Эол — бог ветров в древнегреческой мифологии.
↑ 60) Двойной лорнет — театральный бинокль.
↑ 61) Черта охлажденного чувства, достойная Чальд-Гарольда. Балеты г. Дидло исполнены дивости воображения и прелести необыкновенной. Один из наших романтических пистателей находил в них гораздо больше поэзии, нежели во всей французской литературе (Прим. А. С. Пушкина).
↑ 62) Амур — в мифологии и поэзии — божество любви, изображаемое в виде крылатого ребенка с луком и стрелами.
↑ 63) "На шубах у подъезда спят" — в театре начала XIX века не было гардероба. Слуги стерегли платье своих господ.
↑ 64) "Янтарь на трубках Цареграда" — о длинных турецких курительных трубках с янтарными мундштуками.
↑ 65) Руссо Жан Жак (1712 – 1778) — знаменитый французский просветитель, писатель и публицист.
↑ 66) Грим (Гримм) Фредерик-Мельхиор (1723 – 1807) — писатель-энциклопедист.
↑ 67) Tout le monde sut qu’il mettait du blanc; et moi, qui n’en croyais rien, je commençais de le croir, non seulement par l’embellissement de son teint et pour avoir trouvé des tasses de blanc sur sa toilette, mais sur ce qu’entrant un matin dans sa chambre, je le trouvai brossant ses ongles avec une petite vergette faite exprès, ouvrage qu’il continua fièrement devant moi. Je jugeai qu’un homme qui passe deux heures tous les matins à brosser ses onlges, peut bien passer quelques instants à remplir de blanc les creux de sa peau. (Confessions de J.J.Rousseau)
Грим определил свой век: ныне во всей просвещенной Европе чистят ногти особенной щеточкой. (Прим. А. С. Пушкина).
«Все знали, что он употребляет белила; и я, совершенно этому не веривший, начал догадываться о том не только по улучшению цвета его лица или потому, что находил баночки из-под белил на его туалете, но потому, что, зайдя однажды утром к нему о комнату, я застал его за чисткой ногтей при помощи специальной щеточки; это занятие он гордо продолжал в моем присутствии. Я решил, что человек, который каждое утро проводит два часа за чисткой ногтей, может потратить несколько минут, чтобы замазать белилами недостатки кожи.» (франц.).
↑ 68) Чаадаев Пётр Яковлевич (1794 – 1856) — гусарский офицер, член "Союза благоденствия", философ, друг Пушкина. Отличался щегольством, изысканным вкусом, что в сочетании с блестящим умом и широкой образованностью делало его одной из самых ярких фигур петербургского света.
↑ 69) Педант — человек, излишне строгий в выполнении всех формальных требований (в науке, в жизни)..
↑ 70) Франт — человек, любящий наряжаться, щёголь.
↑ 71) Уборная — комната, где одеваются, наряжаются.
↑ 72) Венера — богиня любви в древнеримской мифологии.
↑ 73) "Академический словарь" — Пушкин имеет в виду "Словарь Академии Российской" в шести частях, вышедший двумя изданиями (1794 г., 1806 – 1822 гг.), из которого были исключены "все иностранные слова, введенные без нужды".
↑ 74) Ямская карета — наемный экипаж.
↑ 75) Двойные фонари — признак дорогой кареты.
↑ 76) Плошки — плоские блюдца с укрепленными на них светильниками или свечками, которыми украшались дома в праздничные дни.
↑ 77) Цельные окна — окна из больших стекол без оконных переплетов, что было признаком очень богатого дома.
↑ 78) Швейцар — человек, чьей основной обязанностью является встреча посетителей у входной двери.
↑ 79) Кавалергарды — привилегированный полк гвардейской кавалерии.
↑ 80) Шпора — прикрепляемая к заднику сапога металлическая дужка с колёсиком на конце, служащая всаднику для понуждения коня к движению.
↑ 81) "Ревнивый шепот модных жен" — Модная жена – экстравагантная модница; образ сатирической литературы, восходящей к анонимному стихотворению "Модная жена" и "сказке" И. И. Дмитриева с таким же названием.
↑ 83) Нега — блаженство, ласка.
↑ 84) Диана — в древнеримской мифологии богиня охоты, девственница. Диана изображалась в коротком хитоне, с обнаженной грудью, с колчаном и стрелами за спиной.
↑ 86) Флора — в древнеримской мифологии богиня цветов. Флора изображалась в образе цветущей, румяной молодой женщины.
↑ 87) Эльвина — условно-поэтическое имя, в данном случае собирательный образ прекрасной женщины.
↑ 88) "Как я завидовал волнам" — Мария Николаевна Раевская-Волконская вспоминала: "...не подозревая, что поэт шел за нами, я стала забавляться тем, что бегала за волной, а когда она настигала меня, я убегала от нее; кончилось тем, что я промочила ноги... Пушкин нашел, что эта картина была очень грациозна, и, поэтизируя детскую шалость, написал прелестные стихи; мне было тогда лишь 15 лет".
↑ 91) Армида — волшебница-обольстительница, героиня поэмы Торквато Тассо (1544 – 1595) "Освобожденный Иерусалим".
↑ 92) Перси — 1) Женские груди 2) Грудь.
↑ 93) "Уж барабаном пробужден" — Речь идет о утренней побудке в казармах, расположенных в разных концах города; барабанная дробь, которая будила и горожан.
↑ 94) Биржа — уличная стоянка извозчиков.
↑ 95) Охтенка — молочница; жительница Охты, петербургской окраины.
↑ 96) Васисдас — от немецкого "Was ist das?" (что такое?); здесь: форточка или верхняя часть двери, через которую булочник разговаривал с покупателями и продавал хлеб.
↑ 97) Вотще — напрасно.
↑ 98) Beef-stеаks — бифштекс (англ.).
↑ 99) Брань — война, сражение; здесь: дуэль.
↑ 100) "Русская хандра" — ипохондрия, особое (угнетенное) душевное состояние, разочарование в радостях жизни.
↑ 101) Child-Harold — герой поэмы Лорда Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" (1812 – 1818), которую Пушкин читал во французском прозаическом переводе.
↑ 102) Бостон — карточная игра.
↑ 103) Строфы XXXIX, XL и XLI означены Пушкиным как пропущенные. В рукописях Пушкина, однако, нет никаких следов того, чтобы в данном месте был какой-нибудь пропуск. Вероятно, этих строф Пушкин и не писал. Владимир Набоков считал пропуск «фиктивным, имеющим некий музыкальный смысл — пауза задумчивости, имитация пропущенного сердечного удара, кажущийся горизонт чувтв, ложные звёздочки для обозначения ложной неизвестности» (В. Набоков. Комментарии к «Евгению Онегину». Москва 1999, с. 179).
↑ 104) Сей Ж.-Б. (1767 – 1832) — французский экономист, последователь А. Смита
↑ 105) Бентам Иеремия (Jeremy Bentham) (1748 – 1832) — английский писатель-социолог, основоположник утилитаризма.
↑ 106) Вся сия ироническая строфа не что иное, как тонкая похвала прекрасным нашим соотечественницам. Так Буало, под видом укоризны, хвалит Лудовика XIV. Наши дамы соединяют просвещение с любезностию и строгую чистоту нравов с этою восточною прелестию, столь пленившей г-жу Сталь (См. Dix anées d'exil). (Прим. А. С. Пушкина).
↑ 107) Вериги — цепи, надеваемые на тело с религиозно-аскетическими целями; здесь: условности, предрассудки, которые, как цепи, сковывают искреннее проявление мыслей и чувств.
↑ 108) Тафта — гладкая тонкая ткань.
↑ 109) Фортуна — в древнеримской мифологии богиня счастья и удачи, изображалась в виде женщины с повязкой на глазах, символизируя слепой случай, приносящий удачу наугад.
↑ 110) Читатели помнят прелестное описание петербургской ночи в идиллии Гнедича:
«Вот ночь: но не меркнут златистые полосы облак.
Без звезд и без месяца вся озаряется дальность.
На взморье далеком сребристые видны ветрила
Чуть видных судов, как по синему небу плывущих.
Сияньем бессумрачным небо ночное сияет,
И пурпур заката сливается с златом востока:
Как будто денница за вечером следом выводит
Румяное утро. — Была то година златая,
Как летние дни похищают владычество ночи;
Как взор иноземца на северном небе пленяет
Сиянье волшебное тени и сладкого света,
Каким никогда не украшено небо полудня;
Та ясность, подобная прелестям северной девы,
Которой глаза голубые и алые щеки
Едва отеняются русыми локон волнами.
Тогда над Невой и над пышным Петрополем видят
Без сумрака вечер и быстрые ночи без тени;
Тогда Филомела полночные песни лишь кончит
И песни заводит, приветствуя день восходящий.
Но поздно; повеяла свежесть на невские тундры;
Роса опустилась; . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот полночь: шумевшая вечером тысячью весел,
Нева не колыхнет; разъехались гости градские;
Ни гласа на бреге, ни зыби на влаге, все тихо;
Лишь изредка гул от мостов пробежит над водою,
Лишь крик протяженный из дальней промчится деревни,
Где в ночь окликается ратная стража со стражей.
Всё спит . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .»
(Прим. А. С. Пушкина).
↑ 111) Лик Дианы — луна (Диана считалась богиней луны).
↑ 112) Колодник — арестант.
↑ 113) Пушкин имеет в виду пиита (т.е. поэта) М. Н. Муравьева (1757 – 1807):
Въявь богиню благосклонну
Зрит восторженный пиит,
Что проводит ночь бессонну,
Опершися на гранит.
(Муравьев. Богине Невы). (Прим. А. С. Пушкина).
↑ 114) "Перекликались часовые" — В Петропавловской крепости, расположенной напротив Зимнего дворца.
↑ 115) Мильонная — Миллионная улица в Петербурге, которая расположена параллельно Дворцовой набережной.
↑ 116) "Напев Торкватовых октав!" — Поэма Торквато Тассо "Освобожденный Иерусалим написана октавами (восьмистрочной строфой с рифмовкой — авававсс)."
↑ 117) Брента — река, в дельте которой стоит город Венеция.
↑ 118) Он свят для внуков Аполлона" — То есть для поэтов, т. к. Аполлон в древнегреческой мифологии являлся не только богом солнца, но и покровителем искусств.
↑ 119) Альбион — древнее название Англии; здесь имеется в виду описание Венеции в IV песне "Странствований Чайльд-Гарольда" Байрона.
↑ 120) "Язык Петрарки" (Франческо Петрарка, 1304 – 1374) — великий итальянский лирик, автор "Сонетов на жизнь мадонны Лауры".
↑ 121) Писано в Одессе. (Прим. А. С. Пушкина).
↑ 123) Риза — в значении 3. Платье, одеяние (устар., преим. в поэт. образной речи).
↑ 124) "И средь полуденных зыбей" — Имеются в виду южные моря.
↑ 125) См. первое издание «Евгения Онегина». (Прим. А. С. Пушкина).
В Африке родился прадед поэта по материнской линии, Ибрагим Ганнибал.
↑ 126) "Стремглав по почте поскакал" — на почтовых лошадях.
↑ 127) Far niente — праздность, безделье (итал.)
↑ 128) "Как Байрон, гордости поэт" — В мрачных и гордых героях поэм Байрона современники видели черты самого поэта.
↑ 129) "И деву гор, мой идеал" — Имеется в виду черкешенка, героиня поэмы "Кавказский пленник".
↑ 130) "И пленниц берегов Салгира" — Речь идет о Марии и Зареме — героинях поэмы "Бахчисарайский фонтан"; Салгир — река в Крыму.
Дополнительно
📎 «Евгений Онегин» (справка о романе)
📚 «Евгений Онегин» (текст романа)
👤 Пушкин Александр Сергеевич (1799 – 1837)