Переезд Татьяны Лариной в Москву ("Евгений Онегин", Пушкин А.С.)

Переезд Татьяны Лариной в Москву — отрывок из романа в стихах «Евгений Онегин» (1831 г.) русского поэта Пушкина Александра Сергеевича (1799 – 1837).

Татьяна Ларина вместе с матерью перезжает в Москву, по настоянию матери, чтобы найти для Татьяны богатого и знатного жениха (строфы 31 – 40, главы 7).

Переезд Татьяны Лариной в Москву

(строфы 31 – 40, главы 7)

XXXI.

Отъезда день давно просрочен,

Проходит и последний срок.

Осмотрен, вновь обит, упрочен

Забвенью брошенный возок.

Обоз обычный, три кибитки

Везут домашние пожитки,

Кастрюльки, стулья, сундуки,

Варенье в банках, тюфяки,

Перины, клетки с петухами,

Горшки, тазы et cetera,

Ну, много всякого добра.

И вот в избе между слугами

Поднялся шум, прощальный плач:

Ведут на двор осьмнадцать кляч,

XXXII.

В возок боярский их впрягают,

Готовят завтрак повара,

Горой кибитки нагружают,

Бранятся бабы, кучера.

На кляче тощей и косматой

Сидит форейтор бородатый^{[ 19 ]},

Сбежалась челядь у ворот

Прощаться с барами. И вот

Уселись, и возок почтенный,

Скользя, ползет за ворота.

«Простите, мирные места!

Прости, приют уединенный!

Увижу ль вас?..» И слез ручей

У Тани льется из очей.

XXXIII.

Когда благому просвещенью

Отдвинем более границ,

Со временем (по расчисленью

Философических таблиц^{[ 20 ]},

Лет чрез пятьсот) дороги верно

У нас изменятся безмерно:

Шоссе Россию здесь и тут,

Соединив, пересекут.

Мосты чугунные чрез воды

Шагнут широкою дугой,

Раздвинем горы, под водой

Пророем дерзостные своды,

И заведет крещеный мир

На каждой станции трактир.

XXXIV.

Теперь у нас дороги плохи^{[ 21 ]},

Мосты забытые гниют,

На станциях клопы да блохи

Заснуть минуты не дают;

Трактиров нет. В избе холодной

Высокопарный, но голодный

Для виду прейскурант висит

И тщетный дразнит аппетит,

Меж тем, как сельские циклопы^{[ 22 ]}

Перед медлительным огнем

Российским лечат молотком

Изделье легкое Европы^{[ 23 ]},

Благословляя колеи

И рвы отеческой земли.

XXXV.

За то зимы порой холодной

Езда приятна и легка.

Как стих без мысли в песне модной

Дорога зимняя гладка.

Автомедоны наши бойки^{[ 24 ]},

Неутомимы наши тройки,

И версты, теша праздный взор,

В глазах мелькают как забор^{[ 25 ]}

К несчастью, Ларина тащилась,

Боясь прогонов дорогих^{[ 26 ]},

Не на почтовых, на своих,

И наша дева насладилась

Дорожной скукою вполне:

Семь суток ехали оне.

XXXVI.

Но вот уж близко. Перед ними

Уж белокаменной Москвы,

Как жар, крестами золотыми

Горят старинные главы.

Ах, братцы! как я был доволен,

Когда церквей и колоколен

Садов, чертогов^{[ 27 ]} полукруг

Открылся предо мною вдруг!

Как часто в горестной разлуке,

В моей блуждающей судьбе,

Москва, я думал о тебе!

Москва… как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось!

XXXVII.

Вот, окружен своей дубравой,

Петровский замок^{[ 28 ]}. Мрачно он

Недавнею гордится славой.

Напрасно ждал Наполеон^{[ 29 ]},

Последним счастьем упоенный,

Москвы коленопреклоненной

С ключами старого Кремля:

Нет, не пошла Москва моя

К нему с повинной головою.

Не праздник, не приемный дар,

Она готовила пожар

Нетерпеливому герою.

Отселе, в думу погружен,

Глядел на грозный пламень он.

XXXVIII.

Прощай, свидетель падшей славы,

Петровский замок. Ну! не стой,

Пошел! Уже столпы заставы

Белеют; вот уж по Тверской

Возок несется чрез ухабы.

Мелькают мимо бутки, бабы,

Мальчишки, лавки, фонари,

Дворцы, сады, монастыри,

Бухарцы^{[ 30 ]}, сани, огороды,

Купцы, лачужки, мужики,

Бульвары, башни, казаки,

Аптеки, магазины моды,

Балконы, львы на воротах

И стаи галок на крестах.

XXXIX. XL.

В сей утомительной прогулке

Проходит час-другой, и вот

У Харитонья в переулке^{[ 31 ]}

Возок пред домом у ворот

Остановился. К старой тетке,

Четвертый год больной в чахотке,

Они приехали теперь.

Им настежь отворяет дверь

В очках, в изорванном кафтане,

С чулком в руке, седой калмык^{[ 32 ]}.

Встречает их в гостиной крик

Княжны, простертой на диване.

Старушки с плачем обнялись,

И восклицанья полились.

---

Примечания

↑ 19) "Сидит форейтор бородатый" — Слуга, управляющий лошадьми, запряженными цугом, т. е. в несколько пар, и сидящий верхом на одной из передних лошадей.

↑ 20) Имеется в виду книга французского статистика Шарля Дюцена (1784-1873) "Производительные и торговые силы Франции", где приведены данные о состоянии экономики европейских стран, в том числе и России.

↑ 21) Дороги наши — сад для глаз:

Деревья, с дерном вал, канавы;

Работы много, много славы,

Да жаль, проезда нет подчас.

С деревьев, на часах стоящих,

Проезжим мало барыша;

Дорога, скажешь, хороша -

И вспомнишь стих: для проходящих!

Свободна русская езда

В двух только случаях: когда

Наш Мак-Адам или Мак-Ева

Зима свершит, треща от гнева,

Опустошительный набег,

Путь окует чугуном льдистым,

И запорошит ранний снег

Следы ее песком пушистым.

Или когда поля проймет

Такая знойная засуха,

Что через лужу может вброд

Пройти, глаза зажмуря, муха.

(«Станция». Князь Вяземский.)

(Прим. А. С. Пушкина)

↑ 22) "Сельские циклопы" — От циклопов - в греческой мифологии одноглазых великанов, работавших в кузнице бога огня Гефеста; здесь: сельские кузнецы.

↑ 23) "Изделье легкое Европы" — Заграничная ("выписная") коляска, плохо приспособленная для русских дорог.

↑ 24) "Автомедоны наши бойки" — Кучера, иронично названные именем возницы Автомедона из поэмы Гомера "Илиада", который управлял конями Ахиллеса.

↑ 25) Сравнение, заимствованное у К**, столь известного игривостью воображения. К… рассказывал, что, будучи однажды послан курьером от князя Потемкина к императрице, он ехал так скоро, что шпага его, высунувшись концом из тележки, стучала по верстам, как по частоколу. (Прим. А. С. Пушкина).

↑ 26) "Боясь прогонов дорогих" — Прогоны - плата за пользование почтовыми лошадьми.

↑ 27) Чертог — пышное величественное здание; дворец.

↑ 28) Петровский замок — дворец, выстроенный выдающимся архитектором М. Ф. Казаковым (1738-1812) в 1776 г. недалеко от Тверской заставы на Петербургском тракте - место остановки императора и его свиты перед въездом в Москву.

↑ 29) "Напрасно ждал Наполеон, (...) Глядел на грозный пламень он" — Депутация москвичей с ключами от города Наполеон тщетно ждал у Камер-коллежского вала; французские войска вошли в Москву через Дорогомиловскую заставу; когда пожар охватил весь город, Наполеон из Кремля перенес свою резиденцию в Петровский дворец.

↑ 30) Бухарцы — продавцы восточных сладостей.

↑ 31) "У Харитонья в переулке" — В переулке, входящем в приход церкви Святого Харитония.

↑ 32) В XVIII веке модно было иметь слугой мальчика-калмыка. Ко времени приезда Лариных мода эта давно устарела, состарился и слуга. Он одновременно выполнял и функцию швейцара - открывал дверь гостям. В ожидании гостей слуга занимался домашним рукоделием, например вязал чулок.