За тридцать сре́бреников продать (предать) кого (что) (значение фразеологизма) — предать из низких соображений, корыстных интересов.
Сре́бреник — старинная мелкая серебряная монета.
Выражение из Библии. Как известно, Иуда предал Иисуса Христа за тридцать сребренников.
Эта история рассказана в Евангелие от Матфея, глава 26, стр. 14 – 16, Евангелии от Марка (Мк. 14:10 – 10) и Евангелии от Луки (Лк. 22:1 – 6).
Так, в Евангелие от Матфея, глава 26, сказано:
"14. Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам
15. и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников;
16. и с того времени он искал удобного случая предать Его."
Какие конкретно монеты описаны в Библии точно не установлено. Обычно 30 сребреников отождествляются с древними серебряными монетами - тирскими статерами (сиклями, шекелями) или древнегреческими тетрадрахмами.
Продажа Иудой с братьями Иосифа в рабство за 20 сребреников
В Библии, в главе 37 (стр. 23 - 36) Книги Бытие описана история о том, как братья, во главе с Иудой, продали своего брата Иосифа в рабство за 20 сребреников. Следует отметить, что это другой Иуда. Но считается, что эта история из Ветхого завета является прообразом истории о предательстве Иисуса своим учеником Иудой, описанной в Новом завете.
В словарях
За тридцать сре́бреников продать (предать) кого (что) (высок. презр.) — предать из низких соображений, корыстных интересов [по библейскому сказанию цена предательства Иуды Искариота].
📙 Толковый словарь Ожегова (Ожегов С.И., Шведова Н.Ю., 1992 г.), "Сребреник".
Сре́бреник — мелкая серебряная монета.
📙 Толковый словарь Ушакова (Ушаков Д.Н., 1935 – 1940 гг.).
Примеры
Раневская Фаина Георгиевна (1896 – 1984)
"Разговоры с Раневской" (Глеб Скороходов, 2004) - о фильме Сергея Михалкова "У них есть Родина" (1949 г.):
"Но когда я говорю о михалковском дерьме, то имею в виду одно: знал ли он, что всех детей, которые после этого фильма добились возвращения на Родину, прямым ходом отправляли в лагеря и колонии? Если знал, то тридцать сребреников не жгли руки?.."
Чехов Антон Павлович (1860 – 1904)
«Живой товар» (1882 г.), II – отец, уступивший за деньги жену сопернику, говорит сыну:
"Я... подлец! Продал мать твою! Продал за тридесять сребреников... Накажи меня господь!"
Андреев Леонид Николаевич (1871 – 1919)
«Иуда Искариот» (1907 г.), V - Иуда пришел к первосвященнику Анне, с предложением предать Иисуса Христа:
" — Я хочу предать вам Назарея.
Оба замолчали, продолжая с вниманием разглядывать друг друга. Но Искариот смотрел спокойно, а Анну уже начала покалывать тихая злость, сухая и холодная, как предутренний иней зимою.
— Сколько же ты хочешь за твоего Иисуса?
— А сколько вы дадите?
Анна с наслаждением оскорбительно сказал:
— Вы все шайка мошенников. Тридцать серебреников — вот сколько мы дадим.
И тихо порадовался, видя, как весь затрепыхал, задвигался, забегал Иуда — проворный и быстрый, как будто не две ноги, а целый десяток их было у него.
— За Иисуса? Тридцать Серебреников? — закричал он голосом дикого изумления, порадовавшим Анну.— За Иисуса Назарея! И вы хотите купить Иисуса за тридцать серебреников? И вы думаете, что вам могут продать Иисуса за тридцать Серебреников?
Иуда быстро повернулся к стене и захохотал в ее белое плоское лицо, поднимая длинные руки:
— Ты слышишь? Тридцать Серебреников! За Иисуса! С той же тихой радостью Анна равнодушно заметил:
— Если не хочешь, то ступай. Мы найдем человека, который продаст дешевле.
И, точно торговцы старым платьем, которые на грязной площади перебрасывают с рук на руки негодную ветошь, кричат, клянутся и бранятся, они вступили в горячий и бешеный торг. Упиваясь странным восторгом, бегая, вертясь, крича, Иуда по пальцам вычислял достоинства того, кого он продает.
— А то, что он добр и исцеляет больных, это так уже ничего и не стоит, по-вашему? А? Нет, вы скажите, как честный человек!
— Если ты...— пробовал вставить порозовевший Анна, холодная злость которого быстро нагревалась на раскаленных словах Иуды, но тот беззастенчиво перебивал его:
— А то, что он красив и молод,— как нарцисс саронский, как лилия долин? А? Это ничего не стоит? Вы, быть может, скажете, что он стар и никуда не годен, что Иуда продает вам старого петуха? А?
— Если ты...— старался кричать Анна, но его старческий голос, как пух ветром, уносила отчаянно-бурная речь Иуды.
— Тридцать Серебреников! Ведь это одного обола не выходит за каплю крови! Половины обола не выходит за слезу! Четверть обола за стон! А крики! А судороги! А за то, чтобы его сердце остановилось? А за то, чтобы закрылись его глаза? Это даром? — вопил Искариот, наступая на первосвященника, всего его одевая безумным движением своих рук, пальцев, крутящихся слов.
— За все! За все! — задыхался Анна.
— А сами вы сколько наживете на этом? Хе? Вы ограбить хотите Иуду, кусок хлеба вырвать у его детей? Я не могу! Я на площадь пойду, я кричать буду: Анна ограбил бедного Иуду! Спасите!
Утомленный, совсем закружившийся Анна бешено затопал по полу мягкими туфлями и замахал руками:
— Вон!.. Вон!..
Но Иуда вдруг смиренно согнулся и покорно развел руками:
— Но если ты так... Зачем же ты сердишься на бедного Иуду, который желает добра своим детям? У тебя тоже есть дети, прекрасные молодые люди...
— Мы другого... Мы другого... Вон!
— Но разве я сказал, что я не могу уступить? И разве я вам не верю, что может прийти другой и отдать вам Иисуса за пятнадцать оболов? За два обола? За один?
И, кланяясь все ниже, извиваясь и льстя. Иуда покорно согласился на предложенные ему деньги. Дрожащею, сухою рукой порозовевший Анна отдал ему деньги и, молча, отвернувшись и жуя губами, ждал, пока Иуда перепробовал на зубах все серебряные монеты. Изредка Анна оглядывался и, точно обжегшись, снова поднимал голову к потолку и усиленно жевал губами.
— Теперь так много фальшивых денег,— спокойно пояснил Иуда.
— Это деньги, пожертвованные благочестивыми людьми на храм,— сказал Анна, быстро оглянувшись и еще быстрее подставив глазам Иуды свой розоватый лысый затылок.
— Но разве благочестивые люди умеют отличить фальшивое от настоящего? Это умеют только мошенники."