Записки пациента (Джаарбекова С.А.)
Рассказ «Записки пациента»[ 1 ] (2016 г.) музыканта и писателя Джаарбековой Светланы Ашатовны (1940 – 2022).
Записки пациента
Внимание! Опыт выживания… Он помог мне, буду рада, если поможет кому-нибудь…
«Кабы знал, где упасть, то и соломку бы подстелил». Мудрое наблюдение… Коварная случайность поджидает нас в самых неожиданных местах и порой кардинально меняет нашу жизнь.
24 ноября 2015 года стал моим черным днем. Мороз тогда был небольшой, поблескивал местами гололед, падал легкий снежок, постепенно покрывающий дорогу. Я отправилась покормить бродячих кошек – в руке судок с едой, – а затем намеревалась зайти на Афганский рынок. Иду в хорошем настроении, бодрой, легкой походкой. Около Дома детского технического творчества я вдруг поскользнулась, не смогла удержаться и с силой плюхнулась на отполированный детьми каток, слегка прикрытый снегом, прокатившись не менее трех метров. При падении услышала хруст… Как я узнала уже позже, это был двойной перелом шейки бедра, травма в 75 лет очень серьезная.
А пока я барахталась на льду и не могла подняться. К счастью, мимо шли работники РЭУ-Парковый и помогли мне. Когда я попыталась встать на левую ногу, меня пронзила острая боль, а нога словно уходила под землю, я ею не управляла.
— С ногой что-то случилось, — подумала я.
Вызвали «Скорую помощь». И вот я уже на носилках, меня увозят в ЦРБ г.Коломны в отделение травматологии. А в голове крутиться рой мыслей: надо сообщить сыну в Москву, хорошо, если он не в командировке, дома закрыта кошка, кто теперь будет ее кормить и выпускать гулять?
Машина въезжает на территорию ЦРБ. Когда я оказалась в травматологии, все завертелось быстро…
Рентген показал два перелома шейки бедра. Врач советует мне соглашаться на операцию, если я хочу нормально ходить. Травма серьезная. Кто не хочет нормально ходить? И я соглашаюсь. И вот голубоглазый доктор уже вбивает мне спицу в колено, разговаривает со мной. А меня все раздражает, в голове крутиться одна и та же мысль: «Ну и влипла же я!». На каталке меня поднимают на второй этаж, и я попадаю в палату № 35.
Я лежу на очень неудобной кровати с приподнятой ногой, к которой привязана гиря. Вся эта система в стиле испанского сапога времен Инквизиции создана для того, чтобы оттянуть мою укоротившуюся ногу до нужного размера. Вся боль почему-то сосредоточена не в месте разлома костей, а в пятке. Ощущение такое, словно на нее одета металлическая скоба, которая сильно сжимает ее. Никогда не думала, что пятка может создавать столько неудобств, она мне всегда казалась пустяковой частью нашего тела, а оказалась «Ахиллесовой пятой».
Осматриваю палату, на меня глядят несколько пар глаз. Растерянно говорю:
— Не знаю, как сообщить сыну о случившемся.
Приятная молодая женщина Лена тут же выручает меня. Она связывается по мобильнику с Москвой, подробно объясняет сыну, что произошло, а затем сообщает мне, что он приедет завтра. Так одна проблема была решена…
Тихо звучат разговоры, я прислушиваюсь. У каждой пациентки своя история травмы.
Лена попала в автомобильную аварию, пострадали кости таза. Ей надо было лежать неподвижно, ждать, пока срастутся сами. Пережив психологический стресс, она порой плакала и задавала один и тот же вопрос: сможет ли она снова сесть за руль машины? Забегая вперед, скажу, что у нее все хорошо. Возникла необходимость, и Лена села за руль машины, преодолев страх. А на майские праздники с мужем летали отдохнуть в Черногорию.
Была среди нас и выпивоха, которая в пьяном виде свалилась с лестницы, и, не зная, что сломала ногу, поползла к подруге в соседний дом в 11 часов вечера. Мимо проезжала полицейская машина и фарами осветила ползущую женщину. Разобравшись, в чем дело, полицейские отправили её в больницу.
Среди нас, лежачих пациентов, была только одна ходячая Аллочка. Она была для нас «палочкой-выручалочкой»: кипятила чай, подавала продукты из холодильника, выносила мелкий мусор. А мы все угощали ее нашими продуктами. Наше общение, рассказы скрашивали неприглядность нашего положения и делали пребывание в больнице сносным…
На другой день приехал сын, и мы решили все мелкие бытовые проблемы, а затем он пошел к врачам выяснить, что меня ждет. Они настаивали на скорой операции, считая, что так будет лучше для меня. Приехав в Москву, сын навел справки о хирургах, которые будут оперировать. Мнение положительное, и это его успокоило.
Операция была назначена на 30 ноября, и мне сообщили об этом за три дня. Анестезиолог провел со мной подготовительную беседу, а в субботу и воскресенье я осталась одна со своими мыслями. Не скрою, бродили мысли и о мрачном исходе. Не подведет ли сердце, выдержит ли?
Всю жизнь моим хорошим весом были 52–53 кг. Этого было достаточно, чтобы определённые части тела приобретали округлость, и я выглядела стройной женщиной. Последний год по разным причинам я потеряла 5–6 кг — кожа да кости, и этому заморышу, какой я была, надо выдержать серьезную операцию. Но жребий брошен, все решено…
В понедельник перед операцией вынули спицу из колена, а затем в костюме Евы, слегка прикрытую пеленкой покатили в операционную и переложили на операционный стол.
Операция сейчас – это явление довольно интересное. Весь процесс распадается на две части: подготовительную, занимающую «львиную долю» времени, и, собственно, операцию. Я лежала на столе, но все слышала, видела, наблюдала…
Играет музыка, на стене висит большой экран с картинкой моего скелета, где видны места перелома. Я рассматриваю аппаратуру, которой здесь очень много. Раздражает запах резины, не люблю этот запах. Мою руку окольцовывают браслетом, который периодически сжимает мне руку, измеряет давление, на табло высвечиваются цифры.
Сам процесс операции начинается с наркоза, который вводят в позвоночник, ноги на время немеют, но я продолжаю все слышать, прикрываю глаза, так словно мне легче. Временами передо мной ставят сетку, потом убирают, чувствую легкую тряску и дважды удар молотком – это вгоняют металлические гвозди, чтобы скрепить мои кости. Вдруг я почувствовала боль, наркоз начал отходить, а чуть позже пошло приятное тепло по ногам. Жизнь возвращается, я живу…
Взглянула на табло с давлением: 130 на 80, затем 120 на 80. На таком «молодежном» давлении операция закончилась…
Мою здоровую ногу неизвестно откуда вытащили и развязали веревку. И вот наступил последний аккорд. Три врача, которые только недавно вливали наркоз, резали, скрепляли меня, поднимают высоко и встряхивают как тряпичную куклу, а мои ноги закачались словно на шарнирах. Затем сантиметром меряют обе ноги – одинаковые ли? Как будто все в порядке. Меня перекладывают на каталку и везут по коридору. Все позади… И вот под ликование сестер по несчастью я въезжаю в палату № 35, и меня перекладывают на кровать.
Отошел наркоз, чувствую тошноту. Стали мучить сильные боли, особенно ногами. От обезболивающих уколов я отказалась, так как каждый день принимала таблетку от давления, и в сочетании с обезболивающими лекарствами могли возникнуть проблемы с сердцем. Этого мне только не хватало!
Из-за болей ночи были бессонными, досыпала днем. Я стала мягко массировать больную ногу, помогало, и самомассаж вошел в привычку. Уже позже, когда я буду ходить и начнется отек ног, самомассаж помог и от отечности, значительно уменьшая ее. Надо было разрабатывать ногу, что-то случилось с коленом, оно было деревянное и не двигалось… Я достала из своей сумки кожаный пояс – как удачно он там оказался, - сделала лассо и стала набрасывать его на середину ступни, подтягивая ногу вверх. От безделья меня очень увлек этот процесс, и сантиметр за сантиметром колено начало двигаться, а я рукой мерила подъем колена: 10 см, 20 см, 25 см. Такого потолка я достигла в стенах больницы.
На 18-й день после операции швы срослись хорошо, и я покидала больницу, умея лежать, сидеть, хотя это было болезненно, и стоять 1-2 минуты, опираясь на что-нибудь. Костыли я так и не освоила, я была плохой ученицей и не раз вызывала нарекания моего лечащего врача. К костылям я испытываю внутренне отторжение, и при моем малом весе и слабости я смотрела на них как на коня, которого я не смогу оседлать.
Сын с водителем такси втиснули меня на сиденье машины под мои вопли, и я покатила домой. В подъезд на первый этаж они втащили меня на руках и уложили на тахту. Я дома! Как хорошо!
Моя подружка Муся – это моя кошка – с любопытством и радостью смотрела на вновь появившуюся хозяйку.
Мысль, что мне надо передвигаться самой, сверлила меня. Я соскучилась по простым домашним делам, как: приготовить обед, убрать разбросанные вещи, постирать в тазике какую-нибудь мелочь, и я стала подыскивать стул, ухватившись за который я могла бы сделать один-два шага. В этот же вечер решение было найдено. Ко мне зашел сосед и предложил на время ходунки, объяснив, как ими пользоваться. На другой день, ухватившись за боковые поручни, я встала и почувствовала себя легко, устойчиво в вертикальном положении. Это было замечательное ощущение после долгой лёжки в больнице, и я стала осваивать ходьбу на месте. Получилось… С большой осторожностью я прошла с ходунками три шага вперед и вернулась. Я поняла, что ходунки – это тот инструмент, который поможет мне ходить. На другой день я обошла с ходунками всю комнату и параллельно одной рукой наводила в ней порядок. Неожиданно пришла новая беда: моя больная нога прямо на глазах стала отекать от колена до пальцев и превратилась в бочонок. Теперь при ходьбе было ощущение, что я таскаю за собой тяжелую гирю, привязанную к ноге. Но я уже так увлеклась ездой по квартире, что меня ничто не могло остановить. На пятый день я совершенно все делала сама, медленно, болезненно, но сама… Сиделка, которую я наняла и оплатила за десять дней, мне больше была не нужна, и я ее отпустила. Соседи заходили, и мне хватало этого общения. Сын приезжал раз в две недели, закупал все продукты, и я приспособилась обходиться без магазина. Я живу в «хрущевке», кухня маленькая, от плиты до столика один шаг. Я ставила ходунки для страховки, а сама делала шаг самостоятельно, кроме этого, у плиты я работала двумя руками, стояла, поворачивалась. Это было начало моего самостоятельного хождений. В начале января отек ноги уменьшился, я все чаще ходила самостоятельно и везла ходунки одной рукой для страховки. Наступил момент, когда они мне стали не нужны. Я ходила все более устойчиво и уверенно и вышла в подъезд осваивать ходьбу по ступенькам – их семь. Сначала я ставила здоровую ногу на ступеньку и к ней приставляла больную, и так на каждую ступеньку. Ходить, равномерно распределяя вес на обе ноги, не получалось. Это удалось спустя какое-то время. И наступил, наконец, момент, когда я вышла на крыльцо. Вот он, большой мир, который мне теперь заново придется осваивать.
От вспомогательной палки в руке я решила отказаться. Только сама, самостоятельно! Главное – не пускать страх в голову, именно боязнь повтора травмы многим не дает снова ходить свободно. Яркий пример – моя соседка. В 65 лет она случайно упала на улице, ничего не повредила, но страх снова упасть так засел в ее голове, что она прекратила выходить на улицу, ограничив свою жизнь стенами квартиры. В другом подъезде женщина около 60 лет сделала операцию на коленях. Уж что там у нее было – не знаю. Год ходит на костылях, другой год на костылях… Уже окружающие ей стали говорить, что это ненормально, пора ходить самой. С трудом заставили ее перейти на палку – так она привыкла к костылям…
Потоптавшись два дня около крыльца и освоив небольшой спуск я ринулась дальше.
На улице первой целью для меня стало вынести ведро с мусором. 30 метров вперед, 30 метров назад. Лежал глубокий снежок. "Если свалюсь, — думала я, снег смягчит падение". Идти было трудно, но прошла. И с тех пор каждый день в любую погоду, чтобы ноги снова привыкали к разной почве, я выносила мусор.
В середине февраля вместе с сыном я впервые вышла в магазин, а через несколько дней проделала этот путь самостоятельно. Сначала я ходила медленно, ускорение не удавалось, но и это уже получается. В середине марта я пошла на почту, оттуда прошла на Афганский рынок, прогулялась дальней дорогой домой, и, вернувшись через два часа, отметила этот день как начало моего свободного хождения, спустя три с половиной месяца после операции. Мне повезло с врачами, они хорошо скрепили мой каркас. А дальше я сама лепила себя. Я думаю, что наработанный десятилетиями инстинкт ходить поможет мне полностью восстановить свободу движения.
2016 г., Коломна.
Примечания
↑ 1) Рассказ написан 4 июня 2016 г. в городе Коломна (Московская область).
В рассказе описан личный опыт восстановления, после перелома шейки бедра в возрасте 75 лет.