Веселый вечер (Аверченко А. Т.)

Рассказ «Веселый вечер»^{[ i ]} (1911 г.) писателя Аверченко Аркадия Тимофеевича (1880 – 1925).

🗩 Женщина легкого поведения ищет клиентов ...

Веселый вечер

I

Ее выцветшее от сырости и дождей пальто и шляпа с перьями, сбившимися от времени в странный удивительный комок, не вызывали у прохожих Невского проспекта того восхищения, на которое рассчитывала обладательница шляпы и пальто… Мало кто обращал внимание на эту шаблонную девицу, старообразную от попоек и любви, несмотря на свои 25 лет, уныло-надоедливую и смешную, с ее заученными жалкими методами обольщения.

Если прохожий имел вид человека, не торопящегося по делу, она приближалась к нему и шептала, шагая рядом и глядя на крышу соседнего дома:

— Мужчина!.. Зайдем за угол. Пойдем в ресторанчик — очень недорого: маленький графин водки и тарелка ветчины. Право, а?

И все время она смотрела в сторону, делая вид, что идет сама по себе, и если бы возмущенный прохожий позвал городового, она заявила бы нагло и бесстыдно, что она не трогала этого прохожего, а, наоборот — он предлагал ей разные гадости, которые даже слушать противно.

Ходила она так каждый день.

— Мужчина, поедем в ресторанчик. Неужели вам жалко: графинчик водки и тарелка ветчины. Право, а?

Иногда предмет ее внимания, какой-нибудь веселый прохожий, приостанавливался и, с видом шутника, баловня дам, спрашивал:

— А может, ты хочешь графинчик ветчины и тарелку водки?

И она раскрывала рот и, схватившись за бока, хохотала вместе с веселым прохожим, крича:

— О-о-ой, чудак! Уморил!.. Ну, и скажет же…

В общем, ей не так было смешно, как она прикидывалась: может быть, прохожий, польщенный ее одобрением, возьмет ее с собой и накормит ветчиной с водкой, что, — принимая во внимание сырую погоду, — было бы совсем не плохо.

II

Сегодня прохожие были какие-то угрюмые, необщительные: несколько человек в ответ на ее деланно-добродушное предложение угоститься совместно ветчиной и водкой — послали ее «ко всем чертям», а один, мрачный юморист, указал на полную возможность похлебать дождевой воды, набравшейся в тротуарном углублении, что, по его мнению, давало полную возможность развести в животе лягушек и питаться ими вместо ветчины.

Юмориста эта шаблонная девица ругала долго и неустанно… Он уже давно ушел, а она все стояла, придерживая шляпу и изобретая все новые и новые слова, запас которых, к ее чести, был у нее велик и неисчерпаем.

В это время ей навстречу шли два человека. Один приостановил другого, указал на девицу и шепнул:

— Давай, Вика, ее пригласим!

Другой засмеялся, кивнул головой и пошел вперед.

— Знаешь, Петерс, она, кажется, очаровательна.

Оба, приблизившись к девице, осмотрели ее с ног до головы и вежливо приподняли свои цилиндры.

— Сударыня! — сказал Петерс. — Приношу вам от имени себя и своего товарища тысячу извинений за немного бесцеремонный способ знакомства. Мы, знаете, народ простой и в обращении с дамами из общества не совсем опытны. Оправданием нам может служить ваш благосклонный взгляд, которым вы нас встретили, и желание провести вечер весело, но скромно и интеллигентно!

Девица захохотала, взявшись за бока.

— Ой, уморили! Да и комики же вы!..

Господин, по имени Петерс, всплеснул руками.

— Это очаровательно! Ты замечаешь, Вика, как наша новая знакомая весела?

Вика кивнул головой.

— Настоящая воспитанность именно и заключается в благородной простоте и безыскусственности. Вы извините нас, сударыня, если мы сделаем вам одно нескромное предложение…

— Что такое? — спросила девица, замирая от страха, что ее знакомые повернутся и уйдут.

— Нам, право, неловко… Вы не примите нашего предложения в дурную сторону…

— Мы даем вам слово, — заявил Петерс, — что будем держать себя скромно, с тем уважением, которое внушает к себе каждая порядочная женщина.

Девица хотела хлопнуть себя по бедрам и вскричать: «ой, уморили!», но руки ее опустились, и она, молча, исподлобья взглянула на стоящих перед ней людей.

— Что вам нужно?

— Ради Бога, — суетливо воскликнул Вика, — не подумайте, что мы бы хотели употребить во зло ваше доверие, но… скажите: не согласились ли бы вы отужинать с нами, конечно, где-нибудь — в приличном месте?

— Ну, да, да, конечно, поужинаю, — согласилась повеселевшая девица.

— О, мы вам так благодарны!..

Петерс нагнулся и, взяв загрубевшую большую руку девицы, тихо прикоснулся к ней губами.

— Эй, мотор! — крикнул куда-то в темноту Вика.

Девица, сбитая с толку странным поведением друзей, думала, что они сейчас захохочут и убегут… Но, вместо этого, к ним, пыхтя, приблизился автомобиль. Вика открыл дверцу, бережно взял девицу под руку и посадил ее на мягкую пружинную подушку.

— Матушки ж вы мои, — подумала пораженная, потрясенная девица. — Что же это такое?

Ей пришло в голову, что самое лучшее — в благодарность за автомобиль — обнять Вику за шею, а сидевшему напротив Петерсу положить на колени ногу: некоторым ее знакомым это доставляло удовольствие… Но Вика деликатно отодвинулся, давая ей место, и сказал:

— А ведь мы еще не знакомы! Моя фамилия Гусев, Виктор Петрович, инженер, а это мой приятель — Петерс, Эдуард Павлович — писатель. Мы хотя и не осмеливаемся настаивать на сообщении нам вашей фамилии, но имя…

Девица помолчала.

— Меня зовут Катериной. Катя.

— О, помилуйте! — ахнул Петерс. — Разве мы осмелимся называть вас так фамильярно… Екатерина… как по отчеству?..

— Степановна!

— Merci. Вика… Куда же мы повезем Екатерину Степановну?.. Я думаю, в «Москву» — неудобно?

— Да, — сказал Вика. — Туда с приличной дамой нельзя показаться… Форменный кабак. Рискуешь наткнуться на кокотку, на пьяного… Самое лучшее — к Контану!

— Прекрасно! Вы, Екатерина Степановна, не беспокойтесь: это ресторан очень приличный и туда смело можно повести порядочную даму.

Девица внимательно посмотрела в лицо друзьям: серьезные невозмутимые лица, с той немного холодной вежливостью, которая бывает при первом знакомстве…

И вдруг в голове мелькнула ужасная, потрясающая мысль:

— Ее серьезно приняли за даму из общества!

III

У Контана заняли отдельный кабинет. Порыжевшее пальто и слипшиеся перья шляпы были при ярком свете электричества убийственны, но друзья, не замечая этого, разоблачили девицу и, усадив, сказали:

— Позвольте вам предложить закуску, Екатерина Степановна: икры, омаров, фуагра… Что вы любите? Простите за нескромный вопрос: вы пьете вино?

— Пью, — тихо сказала девица, упорно смотря в цветочки на обоях.

— Прекрасно! Петерс, ты распорядись!..

Весь стол был уставлен закусками. Девице налили шампанского, а Петерс и Вика пили холодную прозрачную водку. Девице, вместо шампанского, хотелось водки, но она ни за что не сказала бы этого, предпочитая молча прихлебывать шампанское. Заедала ветчиной и хлебом.

На белоснежной скатерти ярко выделялся протертый рукав кофточки и грудь, покрытая белым пухом от боа. Поэтому девица искусственно-равнодушно сказала:

— А за мной один полковник ухаживает… Влюблен — невозможно. Толстый такой, богатый. Да он мне не нравится.

Друзья изумились.

— Полковник? Неужели? Настоящий полковник? А ваши родители как к этому относятся?

— Никак. Они живут в Пскове.

— Вы, вероятно, — сказал участливо Петерс, — приехали в Петербург развлечься? Я думаю, молодой, неопытной девушке в этом столичном омуте — страшновато.

— Да, мужчины такие нахалы, — сказала девица и скромно положила ногу на ногу.

— Мы вам сочувствуем, — тихо сказал Вика, взял руку девицы и деликатно поцеловал ее.

— Послушай, — пожал плечами Петерс, — может быть, Екатерине Степановне неприятно, что ты целуешь ей руку, а она стесняется сказать это… Ведь мы же обещали вести себя прилично.

Девица густо покраснела и усмехнулась:

— Ничего, что ж… Пусть. Когда я жила у папаши, у меня все завсегда целовали руки.

— Да, конечно, — серьезно кивнул головой Петерс. — В интеллигентных светских домах это принято.

— Кушайте, Екатерина Степановна, артишоки!

— Вы какая-то скучная, — участливо сказал Вика. — Вероятно, у вас мало развлечений? Знаешь, Петерс, хорошо бы Екатерину Степановну познакомить с моей сестрой. Она тоже барышня, и им вдвоем было бы веселее выезжать в театры и концерты…

Девица с непонятным беспокойством в глазах встала и заявила:

— Мне пора. Спасибо за компанию.

— Мы вас довезем до вашей квартиры в автомобиле!

— Ой, нет, нет, спасибо… Ради Бога, не надо, я сама… Ой, нет, нет — не надо.

IV

Когда девица вышла из кабинета, друзья всплеснули руками и, захлебываясь от душившего их хохота, повалились на ковер…

…Девица шагала по опустевшему Невскому, спрятав голову в боа и глубоко задумавшись.

Сзади подошел какой-то запоздалый прохожий, дернул ее за руку и ласково пролепетал:

— Мм… мамочка! Идем со мной.

Девица злобно обернулась.

— Ты, брат, разбирай к кому пристаешь! нельзя порядочной даме по улице пройти… Сволочь паршивая!!

---

Примечания

↑ i) А. Т. Аверченко. Рассказы (юмористические) (1910 – 1911).