I. Номер 24601 становится номером 9430 (Книга вторая. КОРАБЛЬ "ОРИОН". Часть вторая. КОЗЕТТА.) "Отверженные" (Гюго)

I. Номер 24601 становится номером 9430 (Книга вторая. КОРАБЛЬ "ОРИОН". Часть вторая. КОЗЕТТА.), роман "Отверженные" (1862 г.) французского писателя Виктора Гюго (1802 – 1885), в переводе Виноградова А. К. (1888 – 1946).

I. Номер 24601 становится номером 9430

Жана Вальжана опять схватили.

На нас не посетуют, если мы не будем останавливаться на этих грустных подробностях. Ограничимся приведением двух заметок, появившихся в газетах того времени, несколько месяцев спустя после поразительных событий, случившихся в Монрейле.

Эти статьи довольно скупы. Не надо забывать, что тогда еще не существовало "Судебной газеты".

Приводим первую статью из "Белого знамени" от 25 июля 1823 года.

"Один из округов Па-де-Кале стал недавно ареной необычайного происшествия. Какой-то человек (не уроженец департамента), по имени Мадлен, несколько лет тому назад поднял, благодаря разным новым приемам, старинную местную отрасль ремесла — стеклярусное производство. Этим он нажил себе состояние и обогатил весь округ. В признательность за эти заслуги его выбрали мэром. Полиция открыла, что г. Мадлен не кто иной, как бывший каторжник, приговоренный в 1796 году за кражу; звали его Жан Вальжан. Жан Вальжан был снова отправлен на галеры. Говорят, что до его ареста ему удалось взять из банка г. Лаффитта сумму в полмиллиона, которую он раньше положил туда и, как оказывается, вполне законно заработал своей торговлей. Никак не могли разузнать, куда Жан Вальжан спрятал эту сумму перед возвращением его на тулонские галеры".

Вторая статья, несколько более подробная, заимствована из "Парижской газеты" от того же числа.

"Бывший, выпущенный на свободу каторжник, по имени Жан Вальжан, предстал перед судом Барского департамента при обстоятельствах, заслуживающих внимания. Этому злодею удалось обмануть бдительность полиции; он присвоил себе не принадлежащее ему имя и разными происками заставил избрать себя мэром одного из маленьких городков севера. В этом городе он учредил довольно обширную торговлю. Его наконец разоблачили и арестовали благодаря неутомимому усердию общественных властей. Он имел сожительницей публичную женщину, которая умерла от потрясения в момент его ареста. Этот негодяй, обладающий геркулесовой силой, сумел скрыться, но три-четыре дня спустя полиция снова арестовала его в Париже, в ту минуту, когда он садился в дилижанс, курсирующий между столицей и селением Монфермейлем (Сена и Уаза). Говорят, он воспользовался этими днями свободы, чтобы взять из банка принадлежащую ему значительную сумму. Сумму эту определяют в шестьсот—семьсот тысяч франков. Если верить обвинительному акту, он зарыл ее в месте, одному ему известном; как бы то ни было, Жан Вальжан привлечен к суду по обвинению в ограблении на большой дороге несколько лет тому назад одного из тех честных ребят, которые, по выражению патриарха фернейского, —

 

Приходят из Савойи каждый год

И сажею забитый дымоход

Искусно в вашем доме прочищают.

 

Этот разбойник отказался защищаться. Благодаря искусному и красноречивому органу общественной власти дознано, что ограбление было совершено в сообщничестве с другими злодеями и что Жан Вальжан принадлежал к целой шайке воров на юге. Вследствие этого Жан Вальжан был приговорен к смертной казни. Преступник отказался подавать кассацию. Король, в своем неистощимом милосердии, соизволил смягчить наказание, заменив его каторжными работами пожизненно. Жан Вальжан был немедленно препровожден на тулонские галеры".

Читатель, вероятно, не забыл, что Жан Вальжан в бытность свою в городе Монрейле имел набожные привычки. Некоторые газеты, в том числе "Конституционалист", представили это смягчение наказания торжеством партии духовенства.

Жан Вальжан переменил номер на каторге. Он стал номером 9430.

Скажем кстати, что вместе с господином Мадленом процветание города Монрейля исчезло; сбылось все, что он предвидел в ту ночь лихорадочных волнений и колебаний: его не стало — исчезла душа. После его падения в Монрейле совершился тот эгоистический дележ, который обыкновенно бывает после ухода великих людей, роковое разрушение былого процветания; нечто подобное совершается втихомолку чуть ли не каждый день в человеческом обществе, но история заметила это всего раз, когда это случилось после смерти Александра. Поручики венчаются королями, подмастерья неожиданно превращаются в хозяев. Возникла зависть и соперничество. Обширные мастерские мсье Мадлена закрылись; здания развалились, рабочие рассеялись. Одни покинули край, другие совсем бросили ремесло. Отныне все стало вестись в маленьких размерах, вместо того чтобы расширяться; все пошло на наживу, вместо того чтобы идти на общее благо. Центр исчез; повсюду явились конкуренция и жадность. В былое время Мадлен управлял и руководил всем. Он пал, и каждый начал тянуть в свою сторону; дух борьбы заменил дух организации, неприязнь заменила дружелюбие, взаимная ненависть заменила доброту основателя фабрики в отношении всех; нити, завязанные господином Мадленом, спутались и порвались; стали подделывать товар, ухудшили качество продукции, убили доверие; сбыт уменьшился, заказы сократились, заработок упал, мастерские стали простаивать, наступило разорение. Ни гроша более не поступало на бедных. Все рухнуло.

Само правительство заметило, что где-то что-то подавлено. Года четыре спустя после приговора суда, удостоверившего тождественность господина Мадлена с Жаном Вальжаном, расходы по взиманию налогов были удвоены в округе Монрейля, и в феврале 1827 года господин Виллель указал на это обстоятельство на трибуне.