Мысль, которая часто встречается в «Библии».
Так, в Евангелие от Иоанна сказано:
Глава 13, строки 34 – 35:
34. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга.
35. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою.
Глава 15, строка 17:
17. Сие заповедаю вам, да любите друг друга.
В Первом послании Петра сказано:
Глава 4, строка 8:
8. Более же всего имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов.
В Первом послании Иоанна сказано:
Глава 3, строка 11:
11. Ибо таково благовествование, которое вы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга…
Глава 4, строки 7 – 12:
7. Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога.
8. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.
9. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него.
10. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши.
11. Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга.
12. Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас.
✍ Примеры
Гюго Виктор Мари (1802 – 1885)
"Отверженные" (1862 г.), в переводе Виноградова А. К. (1888 – 1946), глава 14, книга 1, часть 1 - про Епископа Мириеля:
"Есть люди, трудящиеся над добыванием золота, — он трудился над добыванием жалости. Мировая нищета была его рудой. Везде горе было для него поводом выказать великодушие... "Любите друг друга", — эту заповедь он провозглашал совершенной, не желал ничего большего, и в ней состояло для него все вероучение. Однажды господин, считавший себя философом, тот сенатор, о котором мы уже говорили раньше, сказал епископу:
— Взгляните на зрелище, представляемое миром: война всех против всех; тот, кто сильнее, тот и умнее. Ваше преосвященство: "любите друг друга" — глупость.
— Если так, — ответил без опровержений преосвященный Бьенвеню, — если это глупость, то душе следует замкнуться в ней, как жемчужине в своей раковине.
Он и замыкался, и жил в ней, совершенно довольствовался ею, оставляя в стороне обширные вопросы, заманчивые и страшные, неизмеримые перспективы отвлеченного, пропасти метафизики. Он не касался всех этих бездн, примыкающих для апостола к Богу, для атеиста — к небытию: судьбы добра и зла, междоусобной борьбы существ человеческой совести, задумчивого полусознания животного, преображения путем смерти, суммы жизней, заключенных в могиле, непостижимой прививки различных привязанностей к одному устойчивому Ego {Ego — я (лат.).}, сущности, материи, небытия и бытия, души, природы, свободы, необходимости; всех острых проблем, всех роковых потемок, над которыми склоняются архангелы — гиганты человеческого ума, он не заглядывал в эти ужасающие пропасти, куда Лукреций, Ману, святой Павел и Данте устремляют огненные очи и, пристально глядя в бесконечность, как бы стремятся зажечь новые звезды."