И ты Брут! (Et tu, Brute! (лат.)) (значение фразеологизма) — говорящий осознает предательство человека, которому верил.
Считается, что это слова императора Древнего Рима Юлия Цезаря, обращенные к одному из своих убийц, его другу Бруту.
"И ты Брут!" на латыни — Et tu, Brute! (эт ту, Брутэ).
Гай Юлий Цезарь (100 – 44 до н.э.), под конец своей жизни стал диктатором Рима. Стало понятно, что он намерен превратить Римскую республику в монархию. Республиканцы устроили против него заговор. В заговоре участвовал любимец и друг Цезаря, Юний Брут. В 44 году до нашей эры диктатор был заколот кинжалом. Смертельно раненый Цезарь, увидев среди своих убийц и Брута, с упреком воскликнул: «И ты, Брут!».
Художник Питер Пауль Рубенс
Именно так описал эту историю сто с лишним лет спустя греческий писатель и историк Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» выдающихся греческих и римских деятелей.
Позднее, в 16 веке, английский драматург Уильям Шекспир (1564 – 1616) в знаменитой пьесе «Юлий Цезарь» (1599 г.) описал точно такую же версию этого эпизода истории Древнего Рима.
Фраза "И ты Брут" стала крылатой именно благодаря произведению Шекспира. По версии Шекспира Брут примкнул к заговорщикам для общественного блага. Он понимал, что Цезарь узурпировал власть и часто действовал во вред гражданам Рима. Так, в конце пьесы, Брут, понимая, что его захват в плен неизбежен, бросился на свой меч. Когда его нашли мертвым Антоний говорит Октавию:
"Он римлянин был самый благородный
Все заговорщики, кроме него,
Из зависти лишь Цезаря убили,
А он один — из честных побуждений,
Из ревности к общественному благу.
Прекрасна жизнь его, и все стихии
Так в нем соединились, что природа
Могла б сказать: «Он человеком был!»"
Древнеримский историк Светоний Гай Транквилл (ок. 75 – 160 г. н.э.) в своей книге "Жизнь двенадцати цезарей" описывает эти события:
"Из-за всего этого, а также из-за нездоровья он долго колебался, не остаться ли ему дома, отложив свои дела в сенате. Наконец, Децим Брут уговорил его не лишать своего присутствия многолюдное и давно ожидающее его собрание, и он вышел из дому уже в пятом часу дня. Кто-то из встречных подал ему записку с сообщением о заговоре: он присоединил ее к другим запискам, которые держал в левой руке, собираясь прочесть. Потом он принес в жертву нескольких животных подряд, но благоприятных знамений не добился; тогда он вошел в курию, не обращая внимания на дурной знак и посмеиваясь над Спуринной за то, что вопреки его предсказанию, иды марта наступили и не принесли никакой беды. "Да, пришли, но не прошли", – ответил тот.
Он сел, и заговорщики окружили его, словно для приветствия. Тотчас Тиллий Цимбр, взявший на себя первую роль, подошел к нему ближе, как будто с просьбой, и когда тот, отказываясь, сделал ему знак подождать, схватил его за тогу выше локтей. Цезарь кричит: "Это уже насилие!" – и тут один Каска, размахнувшись сзади, наносит ему рану пониже горла. Цезарь хватает Каску за руку, прокалывает ее грифелем, пытается вскочить, но второй удар его останавливает. Когда же он увидел, что со всех сторон на него направлены обнаженные кинжалы, он накинул на голову тогу и левой рукой распустил ее складки ниже колен, чтобы пристойнее упасть укрытым до пят; и так он был поражен двадцатью тремя ударами, только при первом испустив не крик даже, а стон, – хотя некоторые и передают, что бросившемуся на него Марку Бруту он сказал: "И ты, дитя мое!".
Все разбежались; бездыханный, он остался лежать, пока трое рабов, взвалив его на носилки, со свисающей рукою, не отнесли его домой. И среди стольких ран только одна, по мнению врача Антистия, оказалась смертельной – вторая, нанесенная в грудь".
Юлий Цезарь был в последующем отомщен. Вскоре к власти в Риме пришел внучатый племянник Цезаря, усыновлённый им по завещанию Октавиан Август (63 год до н. э. — 14 год). Он инициировал процесс против убийц Цезаря и вскоре разбил войска скрывавшегося Брута. В той же книге Светоний указывает, что после победы голову Брута он отправил в Рим, чтобы бросить ее к ногам статуи Цезаря (правда голова Брута не достигла Рима, так как корабль, ее везший, утонул в бурю близ Диррахия).
Художник Винченцо Камуччини, 1805 г.
Примеры
Стругацкий Аркадий Натанович (1925 – 1991), Стругацкий Борис Натанович (1933 – 2012)
"Понедельник начинается в субботу" (1965 г.), ист. 3 гл. 3:
"— Про баню тоже есть. Про баню, про Лысую Гору. Хому Брута надо заклеймить.
— Хома наш Брут — ужасный плут, — сказал я.
— И ты, Брут, — сказала Стеллочка."
Илья Ильф (1897 – 1937) и Евгений Петров (1903 – 1942)
«Золотой телёнок» (1931 г.), ч. 2 гл. 16:
"Другой завернулся в одеяло и начал выкрикивать: "И ты, Брут, продался большевикам". Этот человек, несомненно, воображал себя Каем Юлием Цезарем."
Чехов Антон Павлович (1860 – 1904)
"Месть" (1886 г.):
"- И ты Брут туда же" (про друга, который увлекся его женой).
Гончаров Иван Александрович (1812 – 1891)
"Обломов" (1859 г.):
"Когда же Штольц приносил ему книги, какие надо еще прочесть сверх выученного, Обломов долго глядел молча на него.
– И ты, Брут, против меня! – говорил он со вздохом, принимаясь за книги."