Логотип Dslov.ru   Телеграмм   Вконтакте

Танталовы муки

Танталовы муки (значение фразеологизма) — душевные страдания, вызываемые созерцанием близости желанной цели и сознанием бессилия, невозможности ее достигнуть.

Происхождение выражения

Согласно древнегреческому мифу, царь Фригии Тантал был любимцем богов и его часто приглашали их пиршества. Но, возгордившись, он оскорбил богов. За это в наказание он был отправлен в Тартар, где он стоит по горло в воде, но не может напиться. Вода отступает от него, как только он наклонит голову, чтобы напиться. Роскошные плоды, висящие над его головой, отклоняются от его рук. Поэтому он вечно обречен испытывать нестерпимые муки голода и жажды.

Танталовы Муки
(Вилли Гласауэр, 1864 г.)
Танталовы Муки, Вилли Гласауэр, 1864

Поэт древней Греции Гомер в поэме Одиссея (8 век до н.э.) описывает, как Одиссей отправился в царство Аида (чтобы узнать предсказание Тиресия) и встретил там Тантала (Песнь одиннадцатая):

"Видел потом я Тантала, казнимого страшною казнью:

В озере светлом стоял он по горло в воде и, томимый

Жаркою жаждой, напрасно воды захлебнуть порывался.

585 Только что голову к ней он склонял, уповая напиться,

С шумом она убегала; внизу ж под ногами являлось

Черное дно, и его осушал во мгновение демон.

Много росло плодоносных дерев над его головою,

Яблонь, и груш, и гранат, золотыми плодами обильных,

590 Также и сладких смоковниц, и маслин, роскошно цветущих.

Голодом мучась, лишь только к плодам он протягивал руку,

Разом все ветви дерев к облакам подымалися темным".

Выражение в словарях

Танталовы муки (муки Тантала) (книжн.) — мучения, вызываемые близостью, кажущейся достижимостью желаемого и невозможностью осуществления [по древнегреческому мифу о Тантале, в наказание от богов терпящем муки жажды и голода, которые невозможно было утолить, хотя рядом была и вода, и плоды]. (Толковый словарь Ожегова (Ожегов С.И., Шведова Н.Ю., 1992 г.), "Танталов")

Муки Тантала или Танталовы (книжн.) — нестерпимые муки, вызываемые созерцанием близости желанной цели и сознанием бессилия, невозможности ее достигнуть. (Тантал - герой греческой мифологии, осужденный вечно томиться голодом и жаждой, несмотря на близость воды и древесных плодов, которые при приближении к ним от него ускользают.). (Толковый словарь Ушакова (Ушаков Д.Н., 1935 – 1940 гг.), "Мука")

Миф о Тантале по Куну Н.А.

Историк Кун Николай Альбертович (1877 – 1940) в своей книге "Легенды и мифы Древней Греции" описывает историю Тантала (по поэме Гомера "Одиссея"):

"В Лидии, у горы Сипила, находился богатый город, называвшийся по имени горы Сипилом. В этом городе правил любимец богов, сын Зевса Тантал. Всем в изобилии наградили его боги. Не было на земле никого, кто был бы богаче и счастливее царя Сипила, Тантала. Неисчислимые богатства давали ему богатейшие золотые рудники на горе Сипиле. Ни у кого не было таких плодородных полей, никому не приносили таких прекрасных плодов сады и виноградники. На лугах Тантала, любимца богов, паслись громадные стада тонкорунных овец, круторогих быков, коров и табуны быстрых, как ветер, коней. У царя Тантала был избыток во всем. Он мог бы жить в счастье и довольстве до глубокой старости, но погубили его чрезмерная гордость и преступление.

Боги смотрели на своего любимца Тантала, как на равного себе. Олимпийцы часто приходили в сияющие золотом чертоги Тантала и весело пировали с ним. Даже на светлый Олимп, куда не всходит ни один смертный, не раз всходил по зову богов Тантал. Там он принимал участие в совете богов и пировал за одним столом с ними во дворце своего отца, громовержца Зевса. От такого великого счастья Тантал возгордился. Он стал считать себя равным даже самому тучегонителю Зевсу. Часто, возвращаясь с Олимпа, Тантал брал с собой пищу богов - амврозию и нектар - и давал их своим смертным друзьям, пируя с ними у себя во дворце. Даже те решения, которые принимали боги, совещаясь на светлом Олимпе о судьбе мира, Тантал сообщал людям; он не хранил тайн, которые поверял ему отец его Зевс. Однажды во время пира на Олимпе великий сын Крона обратился к Танталу и сказал ему:

— Сын мой, я исполню все, что ты пожелаешь, проси у меня все, что хочешь. Из любви к тебе я исполню любую твою просьбу.

Но Тантал, забыв, что он только смертный, гордо ответил отцу своему, эгидодержавному Зевсу:

— Я не нуждаюсь в твоих милостях. Мне ничего не нужно. Жребий, выпавший мне на долю, прекрасней жребия бессмертных богов.

Громовержец ничего не ответил сыну. Он нахмурил грозно брови, но сдержал свой гнев. Он еще любил своего сына, несмотря на его высокомерие. Вскоре Тантал дважды жестоко оскорбил бессмертных богов. Только тогда Зевс наказал высокомерного.

На Крите, родине громовержца, была золотая собака. Некогда она охраняла новорожденного Зевса и питавшую его чудесную козу Амалфею. Когда же Зевс вырос и отнял у Крона власть над миром, он оставил эту собаку на Крите охранять свое святилище. Царь Эфеса Пандарей, прельщенный красотой и силой этой собаки, тайно приехал на Крит и увез ее на своем корабле с Крита. Но где же скрыть чудесное животное? Долго думал об этом Пандарей во время пути по морю и, наконец, решил отдать золотую собаку на хранение Танталу. Царь Сипила скрыл от богов чудесное животное. Разгневался Зевс. Призвал он сына своего, вестника богов Гермеса, и послал его к Танталу потребовать у него возвращения золотой собаки. В мгновение ока примчался с Олимпа в Сипил быстрый Гермес, предстал перед Танталом и сказал ему:

— Царь Эфеса, Пандарей, похитил на Крите из святилища Зевса золотую собаку и отдал ее на сохранение тебе. Все знают боги Олимпа, ничего не могут скрыть от них смертные! Верни собаку Зевсу. Остерегайся навлечь на себя гнев громовержца!

Тантал же так ответил вестнику богов:

— Напрасно грозишь ты мне гневом Зевса. Не видал я золотой собаки. Боги ошибаются, нет ее у меня.

Страшной клятвой поклялся Тантал в том, что говорит правду. Этой клятвой еще больше разгневал он Зевса. Таково было первое оскорбление, нанесенное Танталом богам. Но и теперь не наказал его громовержец.

Кару богов навлек на себя Тантал следующим, вторым оскорблением богов и страшным злодеянием. Когда олимпийцы собрались на пир во дворце Тантала, то он задумал испытать их всеведение. Царь Сипила не верил во всеведение олимпийцев. Тантал приготовил богам ужасную трапезу. Он убил своего сына Пелопса и его мясо под видом прекрасного блюда подал богам во время пира. Боги тотчас постигли злой умысел Тантала, никто из них не коснулся ужасного блюда. Лишь богиня Деметра, полная скорби по похищенной у нее дочери Персефоне, думая только о ней и в своем горе ничего не замечая вокруг, съела плечо юного Пелопса. Боги взяли ужасное блюдо, положили все мясо и кости Пелопса в котел и поставили его на ярко пылавший огонь. Гермес же своими чарами опять оживил мальчика. Предстал он перед богами еще прекраснее, чем был раньше, не хватало лишь у него того плеча, которое съела Деметра. По повелению Зевса великий Гефест тотчас изготовил Пелопсу плечо из блестящей слоновой кости. С тех пор у всех потомков Пелопса ярко-белое пятно на правом плече.

Преступление же Тантала переполнило чашу терпения великого царя богов и людей, Зевса. Громовержец низверг Тантала в мрачное царство брата своего Аида; там он и несет ужасное наказание. Мучимый жаждой и голодом, стоит он в прозрачной воде. Она доходит ему до самого подбородка. Ему лишь стоит наклониться, чтобы утолить свою мучительную жажду. Но едва наклоняется Тантал, как исчезает вода, и под ногами его лишь сухая черная земля. Над головой Тантала склоняются ветви плодородных деревьев: сочные фиги, румяные яблоки, гранаты, груши и оливы висят низко над его головой; почти касаются его волос тяжелые, спелые грозди винограда. Изнуренный голодом, Тантал протягивает руки за прекрасными плодами, но налетает порыв бурного ветра и уносит плодоносные ветки. Не только голод и жажда терзают Тантала, вечный страх сжимает его сердце. Над его головой нависла скала, едва держится она, грозит ежеминутно упасть и раздавить своей тяжестью Тантала. Так мучается царь Сипила, сын Зевса Тантал в царстве ужасного Аида вечным страхом, голодом и жаждой."

Примеры

Чехов Антон Павлович (1860 – 1904)

"Тряпка" (1885 г.):

"В это время за дверью послышались громкие аплодисменты и симпатичный голос княжны Рожкиной, певшей «Я вновь пред тобою...» У секретаря затрепетало под сердцем. Муки Тантала были ему не по силам."

Лондон Джек (1876 – 1916)

«Мартин Иден» (1909 г., переводчик Сергей Заяицкий, 2014 г.), гл. 24 - о голодающем Мартине Идене:

"Время от времени он обедал у Морзов и этим поддерживал немного свои силы, хотя, глядя на множество расставленных на столе яств и из вежливости отказываясь от лишнего куска, он испытывал танталовы муки. "

Гюго Виктор Мари (1802 – 1885)

"Отверженные" (1862 г.), в переводе Виноградова А. К. (1888 – 1946), глава 10, книга 1, часть 1:

"Я жалею, сударь, Марию-Антуанетту, эрцгерцогиню и королеву, но мне жаль также и ту женщину-гугенотку, которую в 1685 году, во время царствования Людовика Великого, привязали обнаженной до пояса к столбу; на известном расстоянии от нее держали ее грудного голодного ребенка; малютка, оголодав, видя грудь матери, пронзительно кричал, а палач говорил: "Отрекайся!" Женщине-матери-кормилице было предоставлено одно из двух: или голодная смерть ребенка, или смерть совести. Что вы скажете об этих муках Тантала, примененных к матери?"

«Собор Парижской Богоматери» (1831 г.), в переводе Пименовой Э.К. (1854 – 1935), книга 6, глава III:

"Ребенка приходилось тащить за собой non passibus aequis (неровными шагами (лат.)), как говорит Вергилий, и он на каждом шагу спотыкался, вызывая окрики матери. Правда и то, что он чаще смотрел на лепешку, чем себе под ноги. Весьма уважительная причина мешала ему откусить кусочек, и он довольствовался тем, что умильно взирал на нее. Но матери следовало бы взять лепешку на свое попечение – жестоко было подвергать толстощекого карапуза танталовым мукам."


Дополнительно

Одиссея (Гомер)