Рассказ о пятом брате цирюльника (1001 ночь. Арабские сказки)

Книга «1001 ночь. Арабские сказки», перевод Салье Михаила Александровича (1899 – 1961).

Рассказ о пятом брате цирюльника (32 - 33)

А что касается моего пятого брата, то у него были отрезаны уши, о повелитель правоверных, и был он человек бедный и просил у людей по  вечерам, а днем тратил выпрошенное. А отец наш был  дряхлый  старик,  далеко зашедший в годах, и он умер и оставил нам семьсот дирхемов; и каждый  из нас взял по сто дирхемов. И мой пятый брат, взяв свою долю, растерялся и не знал, что с нею делать; и когда он так раздумывал, вдруг  пришло  ему купить на эти деньги всякого рода стеклянной посуды  и  извлечь  из  нее пользу. И он купил на сто дирхемов стекла, поставил его на большой  поднос и сел в одном месте продавать его. А рядом с ним была  стена,  и  он прислонился к ней спиной и сидел, размышляя о самом себе.

И он думал: "Моих основных денег в этом стекле -  сто  дирхемов,  а  я продам его за двести дирхемов и затем куплю на двести дирхемов стекла  и продам его за четыреста дирхемов, и не перестану продавать  и  покупать, пока у меня не окажется много денег. И я куплю на  них  всяких  товаров, драгоценностей и благовоний и получу большую прибыль, а  после  этого  я куплю красивый дом, и куплю невольников и коней и золотые седла, и стану есть и пить, и не оставлю в городе ни одного певца или  певицы,  которых бы я не привел к себе. И если захочет Аллах великий, я накоплю капитал в сто тысяч дирхемов..." И все это он прикидывал в уме, а поднос со  стеклом стоял перед ним; и он думал дальше: "А когда денег станет его  тысяч дирхемов, я пошлю посредниц, чтобы посвататься к дочерям царей  и  везирей, и посватаюсь к дочери везиря, - до меня дошло, что  она  совершенна по красоте и редкой прелести, - и дам за нее в приданое тысячу  динаров; и если ее отец согласится - так и будет, а если не согласится - я возьму ее силой, наперекор его носу. И когда она окажется в моем доме, я  куплю десять маленьких евнухов, и куплю себе одежду из одежд царей и султанов, и сделаю себе золотое седло, которое выложу дорогими самоцветами, а  потом я выеду, и со мною будут рабы - пойдут вокруг меня и впереди меня, и я поеду по городу, и люди будут меня приветствовать и благословлять  меня. А потом я войду к везирю, отцу девушки (а рабы будут сзади  меня,  и впереди меня, и справа от меня, и слева от меня), и  когда  везирь  меня увидит, он поднимется мне навстречу и посадит меня на свое место, а  сам сядет ниже меня, так как он мой тесть. А со мной будут два евнуха с двумя кошельками, в каждом кошельке по тысяче динаров, и я дам  ему  тысячу динаров в приданое за его дочь и подарю ему другую тысячу динаров, чтобы он знал мое благородство, и щедрость, и величие моей души, и ничтожность всего мирского в моих глазах. И если он обратится ко мне с десятью  словами, я отвечу ему парой слов и  уеду  к  себе  домой.  А  когда  придет кто-нибудь из родных моей жены, я подарю ему денег и награжу  его  одеждой; а если он явится ко мне с подарком, я его верну ему и не  приму,  - чтобы знали, что я горд душой и ставлю свою душу лишь на ее место. А потом я велю им привести меня в порядок, и когда они это сделают, я прикажу привести невесту и как следует все уберу в моем доме, а когда  придет время открывания, я надену самую роскошную одежду и буду сидеть в платье из парчи, облокотясь и не поворачиваясь ни вправо, ни влево, - из-за моего большого ума и степенности моего разума. И  моя  жена  будет  стоять предо мною, как луна, в своих одеждах и  драгоценностях,  и  я  не  буду смотреть на нее из чванства и высокомерия, пока все, кто будет  тут,  не скажут: "О господин мой, твоя жена и служанка стоит перед  тобой,  соизволь посмотреть на нее, ей тягостно так стоять". И они много раз поцелуют предо мною землю, и тогда я подниму голову и  взгляну  на  нее  одним взглядом, а потом опущу голову к земле. И ее уведут в комнату сна,  а  я переменю свою одежду и надену что-нибудь лучшее, чем то, что на мне  было; и когда невесту приведут ко мне, я не взгляну на нее, пока  меня  те попросят много раз, а потом я посмотрю на нее и опущу голову к земле,  - и я все время буду так делать, пока ее открывание не окончатся..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

 

Тридцать третья ночь

 

Когда же настала тридцать третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что брат цирюльника думал: "А потом я  опущу  голову  к земле и все буду так делать, пока ее открывание не кончится. А  после  я прикажу кому-нибудь из слуг подать кошель с  пятью  сотнями  динаров,  и когда невеста будет тут, я отдам его прислужницам и велю им ввести  меня к невесте. И когда меня введут, я не стану смотреть на нее и не заговорю с ней из презрения, чтобы говорили, что я горд душой. И ее мать придет и поцелует мне голову и руку и скажет: "О господин, взгляни на  твою  служанку, она хочет твоей близости, залечи же ее сердце". А я не дам ей ответа; когда она это увидит, она встанет и поцелует  мне  ноги  несколько раз и скажет: "О господин мой, моя дочь красивая девушка, которая еще не видала мужчины, и когда она увидит в тебе такую сдержанность, ее  сердце разобьется. Склонись же к ней и поговори с нею". И она поднимется и принесет мне кубок с вином, и ее дочь возьмет кубок, и когда  она  подойдет ко мне, я оставлю ее стоять перед собой, а сам облокочусь на вышитую подушку, не глядя на нее, - из-за величия своей души, - пока  она  мне  не скажет, что я султан, высокий саном, и не  попросит  меня:  "О  господин мой, заклинаю тебя Аллахом, не отвергай кубка из рук твоей служанки, ибо я твоя невольница". Но я ничего ей не отвечу; и она будет ко мне приставать и скажет: "Его обязательно надо выпить", - и поднесет его  к  моему рту; и я махну рукой ей в лицо и отпихну ногой и сделаю вот так!" - и он взмахнул ногой, и поднос со стеклом упал (а он был на высоком  месте)  и свалился на землю, и все, что было на нем, разбилось.

И мой брат закричал и сказал: "Все это от величия моей души!" И  тогда, о повелитель правоверных, он стал бить себя по лицу, и разорвал свою одежду, и начал плакать и бить себя; и люди смотрели  на  него,  идя  на пятничную молитву, и некоторые смотрели и жалели его, а другие о нем  не думали. И мой брат был в таком состоянии: ушли от него и деньги  и  прибыль. И он просидел некоторое время плача; и вдруг видит - красивая женщина едет на муле с золотым седлом, и с нею несколько слуг, к от нее веет мускусом, а едет она на пятничную молитву. И когда она увидела стекло и состояние моего брата и его плач, ее взяла печаль, и сердце ее  сжалилось над ним, и она спросила о его положении; и ей сказали: "С  ним  был поднос стеклянной посуды, благодаря которой он  кое-как  жил,  и  посуда разбилась, и его постигло то, что ты видишь". И тогда она позвала одного из слуг и сказала ему: "Дай то, что есть с тобой, этому бедняге"; и слуга дал моему брату кошелек, где он нашел пятьсот динаров,  и  когда  они попали в его руки, он едва не умер от сильной радости.

И мой брат принялся благословлять ту женщину и вернулся в свое жилище богатым и сидел размышляя; и вдруг - стучат в дверь. И он встал и открыл и видит - незнакомая старуха. И она сказала ему: "О дитя мое, Знай,  что время молитвы уже близко, а я не совершила омовения, и мне бы  хотелось, чтобы ты меня пустил к себе в дом омыться". - "Слушаю  и  повинуюсь!"  - сказал мой брат и вошел и велел ей входить, и когда она вошла, он дал ей кувшин для омовения.

   И мой брат сел, и сердце его трепетало от радости из-за динаров, и потом он завязал их в кошель; и когда он покончил с этим, старуха завершила омовение и, подойдя туда, где сидел мой брат, сотворила молитву в два раката, а затем помолилась за моего брата хорошей молитвой. И он  поблагодарил ее за это и, протянув руку к динарам, дал ей два динара и сказал про себя: "Это от меня милостыня". И когда старуха увидела  динары,  она воскликнула: "Да будет Аллах превознесен! Почему ты  смотришь  на  того, кто тебя любит, как на нищего? Возьми твои деньги, они мне не  нужны,  и положи их опять к себе на сердце; а если ты хочешь  встретиться  с  той, кто тебе их дал, я сведу ее с тобою - она моя подруга". - "О матушка,  - спросил мой брат, - как ухитриться попасть к ней?" И она сказала: "О дитя мое, она имеет склонность к человеку богатому; возьми же с собой  все свои деньги и следуй за мной, и я приведу тебя к тому, что ты хочешь.  А когда ты встретишься с ней, употреби все, какие есть, ласки  и  приятные слова, и ты получишь из ее прелестей И ее денег все, что хочешь".

   И мой брат взял с собой все свое золото и поднялся и пошел с  ней  (и он сам не верил этому); а старуха все шла, и мой брат следовал за нею до одних больших ворот. И она постучала, и вышла невольница-гречанка и открыла ворота, и тогда старуха вошла и велела моему брату войти с  нею,  и он вошел в большой дом и большую комнату, пол которой был устлан  удивительными коврами, и там были повешены занавеси. И мой брат сел и положил золото перед собой, а свой тюрбан он положил на колени; и  не  успел  он опомниться, как появилась девушка, лучше которой не видали смотрящие,  и она была одета в роскошные одежды. И мой брат поднялся на ноги; и  когда девушка увидела его, она засмеялась ему в лицо и сделала ему знак сесть.

А потом она велела запереть дверь и, подойдя к моему брату, взяла его за руку, и они оба отправились и пришли к уединенной комнате и вошли в нее, и оказалось, что она устлана разной парчой.

   И мой брат сел, и она села с ним рядом и немножко поиграла с  ним,  а затем она поднялась и сказала: "Не двигайся с места, пока я не приду!" - и скрылась от моего брата на некоторое время.  И  когда  он  так  сидел, вдруг вошел к нему черный раб огромного роста, и у него  был  обнаженный меч. "Горе тебе, - воскликнул он, - кто привел тебя в это место и что ты здесь делаешь?" И когда мой брат увидел его, он не был в состоянии  дать ему никакого ответа, и у него оцепенел язык, так что он не мог вымолвить слова. И раб взял его и снял с него одежду и до тех пор  бил  его  мечом плашмя, пока он не упал без чувств на землю от побоев,  и  скверный  раб подумал, что он прикончил его. И мой брат услыхал, как он говорит:  "Где солильщица?" И к нему подошла девушка, несшая в руке большое блюдо,  где было много соли, и раб все время присыпал ею раны моего брата, но тот не двигался, опасаясь, что раб узнает, что он жив, и убьет его и  его  душа пропадет.

   Потом невольница ушла, - говорил рассказчик, - и  раб  крикнул:  "Где погребщица?" И старуха подошла к моему брату и потащила его  за  ногу  в погреб и бросила его туда на множество убитых. И он провел в этом  месте два полных дня, и Аллах сделал соль причиною его жизни, так как она  остановила кровь; и мой брат нашел в себе силу, чтобы двигаться, и поднялся в погребе, и открыл над собою плиту (а он боялся), и вышел вон.

   И Аллах даровал ему защиту, и брат вошел в темноту и скрылся  в  этом проходе до утра, а когда наступило утреннее время, эта проклятая старуха вышла на поиски другой дичи, и брат вышел за нею следом, а она не  знала этого. И он пришел в свое жилище и не переставал лечиться, пока не  выздоровел, и следил за старухой, все время смотря, как она  хватала  людей одного за другим и приводила их в тот дом, но ничего не говорил.

   А потом, когда вернулись к нему его дух и сила, он взял тряпку,  сделал из нее кошель, наполнил его стеклом и привязал к поясу. И он  переоделся, чтобы его никто не узнал, и надел платье, и,  взяв  меч,  спрятал его под платье, и когда увидел старуху, сказал ей на языке  персиян:  "О старуха, я чужеземец и прибыл сегодня в этот город и никого не знаю. Нет ли у тебя весов, вмещающих пятьсот динаров? Я  тебе  подарю  немного  из них". И старуха ответила: "У меня сын меняла, и у него есть всякие весы.

Пойдем со мною, раньше чем он уйдет со своего места, и он  свешает  твое золото". - "Иди впереди меня!" - сказал мой брат; и она  пошла,  а  брат сзади, и, подойдя к воротам, она постучала, и вышла та самая  девушка  и открыла ворота. И старуха засмеялась ей в лицо  и  сказала:  "Я  сегодня принесла вам жирный кусок мяса". И девушка взяла моего брата за  руку  и ввела его в то помещение, куда он входил прежде. И она немного  посидела подле него и поднялась и сказала: "Не уходи, пока я не вернусь к  тебе", - и ушла. И не успел мой брат опомниться, как пришел проклятый раб, и  с ним был тот обнаженный меч. И он сказал моему брату: "Поднимайся,  проклятый!" - И мой брат поднялся, и раб пошел впереди него, а брат мой  шел сзади; и он протянул руку к мечу, что был у него под платьем,  и  ударил им раба, и скинул ему голову с плеч, потащил его за  ногу  к  погребу  и крикнул: "Где солильщица?" И тогда пришла девушка с  блюдом,  в  котором была соль, и, увидав моего брата и в его руке меч, она бросилась бежать, но брат последовал За нею и ударил ее и отрубил ей голову.  А  потом  он закричал: "Где старуха?" И она пришла, и брат спросил  ее:  "Узнаешь  ты меня, скверная старуха?" А она отвечала: "Нет,  господин".  И  мой  брат сказал: "Я владелец денег, к которому ты пришла, и ты у меня  омылась  и помолилась и призвала меня сюда". - "Побойся Аллаха и подумай еще о моем деле", - сказала старуха; но мой брат и не посмотрел на нее и так ударил ее, что разрубил на четыре куска, а потом он  вышел  искать  девушку;  и когда она увидела его, ее ум улетел, и она воскликнула: "Пощады!" И  мой брат пощадил ее.

   "Что привело тебя к этому черному?" - спросил он тогда ее; она сказала: "Я была невольницей одного купца, а эта старуха заходила ко мне, и я с нею подружилась. И в один из дней она сказала  мне:  "У  нас  свадьба, равной которой никто не видел, и я хочу, чтобы ты посмотрела на нее".  И я отвечала ей: "Слушаю и повинуюсь!", потом я надела свою лучшую  одежду и драгоценности и взяла с собою кошелек с сотнею динаров и пошла с  нею, и она привела меня в этот дом. И, войдя, я  не  успела  опомниться,  как этот черный взял меня, и я в таком положении уже три года из-за хитрости проклятой старухи". - "А есть у него что-нибудь в этом доме?" -  спросил мой брат, и она сказала: "У него есть много, и если ты можешь это  перенести, перенеси, попросив совета у Аллаха".

   И мой брат поднялся и пошел с нею, и она открыла сундуки,  в  которых были мешки, и мой брат впал в недоумение, а девушка  сказала  ему:  "Иди теперь и оставь меня здесь и приведи кого-нибудь, чтобы снести  деньги".

И мой брат вышел и нанял десять человек и пришел к воротам, но нашел  их открытыми и не увидел ни девушки, ни  мешков,  кроме  немногих,  -  одни только ткани. Он понял, что девушка  обманула  его,  и  взял  оставшиеся деньги и, открыв кладовые, забрал то, что в них было, и ничего не  оставил в доме, и провел ночь радостный.

   А когда настало утро, он нашел у ворот двадцать солдат, которые  вцепились в него и сказали: "Вали тебя требует". И они  взяли  его,  и  мой брат стал проситься у них пройти в свой дом, но они не дали ему  времени вернуться домой, и мой брат обещал им много денег, но они отказались.  И они крепко связали его веревкой и повели, и им встретился по дороге один его приятель, и мой брат уцепился за его полу и стал просить его  постоять с ним, чтобы помочь ему освободиться из их рук. И этот человек остановился и спросил их, в чем с ним дело; и они  сказали:  "Вали  приказал нам привести его к себе, и вот мы идем с ним". И друг моего брата попросил их освободить его, с тем что он даст им пятьсот  динаров,  и  сказал им: "Когда вернетесь к вали, скажите ему: "Мы его не нашли". Но они  отвергли его слова и взяли моего брата, таща его вниз лицом, и привели его к вали; и когда вали увидел моего брата, он спросил его: "Откуда у  тебя эти ткани и деньги?" - "Я хочу пощады", - сказал мой брат;  и  вали  дал ему платок пощады, и тогда брат рассказал ему о том, что случилось и что произошло у него со старухой, с начала до конца, и о бегстве  девушки  и сказал вали: "А то, что я взял, возьми из этого, сколько хочешь,  и  оставь мне, на что кормиться". И вали взял все деньги и ткани и  побоялся, что весть об этом дойдет до султана, и сказал  моему  брату:  "Уходи  из этого города, а не то я тебя повешу!" И мой брат отвечал: "Слушаю и  повинуюсь!" - и ушел в какой-то город, и на него напали воры и раздели его и побили и обрезали ему уши. И я услыхал весть о нем и вышел к  нему,  и взял для него одежду, и привел его тайно в город, и  стал  ему  выдавать что пить и что есть.